Поединок со Змеем. Мария Семёнова
на Земле таких урожаев. Стали они славить Лелю наравне с матерью и чтить как Рожаницу, называть Весной-кормилицей. У Лады стали просить разрешения закликать-зазывать в гости Весну, а когда Мать позволяла – готовили Дочери дерновую скамью, проросшую травами, ставили подношения: хлеб, сыр, молоко. Это был девичий праздник, мужчин, любопытных парней близко не подпускали. Жгли в честь Матери с Дочерью огромный костёр, окружённый двенадцатью другими, поменьше, в честь Месяцев, и с пеплом того костра смешивали семена, умывали им лица, давали больным. И никто, говорили, не помнил, чтобы не помогло.
А охотники баяли вот что:
– Зверь, позволивший забрать у себя пушистую шкуру и горячую плоть, тотчас уходит на небо, в светлый ирий, и там рассказывает старшему в своём роду, по чести ли с ним поступили. Не оскорбили ли напрасным мучением, повинились ли перед вылетевшей душой, хорошо ли благодарили. И если всё совершилось по Правде земной – Мать с Дочерью скоро шьют зверю новую шубу, мастерят птице пёстрый наряд, облекают рыбу радужной чешуёй. Позволяют опять родиться в глубокой норе, в тёплом гнезде, на речном дне, под широким солнечным Небом…
Вот почему и самих Рожаниц рисуют порой в виде двух красавиц лосих.
Ярила
Однажды Люди встретили в только что засеянном поле босоногого, очень красивого юношу-Бога верхом на белом коне, украшенном колокольцами, в белом плаще и венке из трав и цветов. В левой руке он держал пучок спелых колосьев, конь же под ним так и играл, а порой поднимал голову и ржал громко, призывно, высматривая молодых кобылиц.
– Ишь ты! – удивились Люди коню и ещё пуще юному седоку. – Куда ступит ногою, там жито копною, куда взглянет, там колос зацветает!
Действительно, именно так всё и было. Потом Люди присмотрелись:
– Э, а что это у тебя в правой руке? Никак череп?.. Вот страх-то!.. Да кто ты таков?..
Юный Бог назвался Ярилой – неудержимой силой взошедших семян и нежных побегов, способных взломать тяжёлые камни, ярой силой живой плоти, вдохновением сбывшейся любви. Это его имя трубят олени в лесу, угрожая соперникам и зовя к себе оленух, это его громко славят лебеди, мчась к родному гнездовью. Яровой, ярый, яркий и яростный – это тоже о нём, возникшем из солнечного жара и земного тепла.
– А для чего ж тебе череп? – спросили любопытные Люди.
– Сами поймёте, – улыбнулся юноша и поскакал себе прочь, а Людям помстилось, будто за время короткого разговора его мальчишеский, ломавшийся голос окреп по-мужски.
Другой раз его встретили несколькими днями попозже. И вновь удивились: ехал на коне уже не безбородый юнец – взрослый парень, сажень в плечах, золотые кудри что хмель. Девчонки тогда оглянулись тайком на ребят, и те вдруг показались им похожими на Ярилу. Такие же статные, такие же ярые на работу, на пляску и на поцелуи. Женихи!
Спустя время Ярила приехал зрелым мужчиной, уже чуть-чуть никнущим, уже с сединою в полбороды… и наконец – дряхлым старинушкой с погасшими глазами и сердцем, с трясущимися