Осужден и забыт. Фридрих Незнанский
будет совершенно невозможно. Да, собственно, и не больно хотелось-то.
Однако у меня в голове постепенно формировалась мысль: «А почему бы и нет?» Дел у меня особых в Москве нет, этим летом, как, впрочем, прошлым и позапрошлым, я никуда не выезжал отдыхать по-человечески… Почему бы в разгар бархатного сезона мне не съездить в Сочи? Тем более что после нашего разговора с Леной общение с ней мне строго противопоказано. И даже вредно. Как ни крути, впервые в жизни предложение Славина оказалось как нельзя кстати.
– Давай, – быстро произнес я, – беру.
– Ясно, – понимающе покачал головой Славин, – кого-то из престарелых родственников хочешь облагодетельствовать?
– Да, – ответил я ничтоже сумняшеся, – троюродную бабушку.
Так я оказался в Сочи.
Первые два дня я наслаждался теплым солнцем, морем и отсутствием Лены, Славина, Генриха Розанова, юрконсультации № 10. Все московские реалии моей жизни покрылись будто какой-то дымкой, они стали нереальными и ненастоящими. К концу второго дня я уже начал сомневаться в существовании Лены Бирюковой.
На третий день я познакомился с Томой. Ее крепкие ноги цвета молочного шоколада поразили мое воображение. Мне стало положительно стыдно за бледно-поросячий цвет собственной кожи. Однако Тому, по-видимому, это совершенно не смутило. Мы до вечера купались в теплой воде, потом пошли в ресторан, потом в бар, потом в другой бар, со стриптизом, а потом поднялись ко мне в номер…
…А потом я проснулся весь в шоколадном сиропе, с дикой головной болью и без копейки денег.
Не надо обладать аристотелевской логикой, чтобы связать эти два события – вчерашнее знакомство с девушкой Томой и мое сегодняшнее состояние.
Немного напрягши память, я вспомнил и подробности вчерашнего разгульного и развратного вечера с Томой, и каким именно образом мы с ней использовали шоколадный сироп.
От этих воспоминаний меня даже передернуло. Эх ты, Гордеев, дурья башка, позволил провести себя как мальчишку! И что теперь делать прикажешь? Денег ни копейки, авиабилет на рейс только через неделю. Знакомых никого. Даже телеграмму дать не на что. Ну не в милицию же идти. Представляю рожу дежурного местного отделения, когда тот узнает, что столичного адвоката провела местная воровка.
Придется звонить в Москву, просить, чтобы деньги выслали срочно. Но ведь опять объяснять придется!
Я сидел на кровати, обхватив гудящую голову ладонями, и думал, что делать дальше.
Вдруг в дверь постучали. Наверное, горничная. Пришла менять постельное белье или что-то в этом роде. Кое-как натянув шорты, я направился к двери.
Пока я шел, постучали еще раз – громко и нетерпеливо.
– Иди, иду! – проорал я и нажал на дверную ручку. Разумеется, дверь оказалась незапертой: когда Тома с добычей выходила из номера, она не позаботилась о замке.
Я не глядя открыл дверь.
Вначале мне показалось, что хмель не до конца выветрился из моей несчастной головы. И что у меня в глазах двоится.
На пороге стояли