Стихи. Александр Строганов

      Зрелость – пострел на ходулях,

      Медленных дней неуклюжий огонь,

      Шум расставляемых стульев,

      На жажду сиротская броня.

      Это когда, припадая к ребенку,

      Пьют, как причастие, признаки жизни,

      Это когда так огромны спросонок

      Сны, закрутившие вычурно сызнова

      Слезы блаженства в распластанной комнате,

      Синюю кровь на руке виночерпия,

      Ленты, звонки, расписания, хлопоты,

      За осторожность на тысячелетия.

      ***

      В иные запахи войду

      На горе.

      Все в этих стенах на беду.

      Неволя.

      Какие круглые шаги,

      И краски глухи!

      По воскресеньям пироги

      Пекут старухи.

      Бессилен свет. Оконный рай

      Замылен.

      И тесно пташкам на коврах

      Чернильных,

      И неподвижны за столом

      Затылки,

      И год томится за стеклом,

      Как в ссылке.

      Знать, из-за соли кутерьма.

      Как душно!

      И поутру хоть выжимай

      Подушки.

      И шепотом дверной проем

      Измучен,

      И капли жира на холеных

      Ручках.

      И чьи еще там имена

      В бумагах?

      И чья доказана вина

      Во благо?

      Еще какие там дыбки?

      Неслышно.

      И спят в корзинах каблуки,

      Да мыши.

      А ведь когда-то в доме жили

      Собаки,

      И в рукавах не тормошилась

      Драка.

      ***

      Холодно ломкому храму безлюдной весной,

      Легкие веточки хаоса тянут по капле

      Липовый мед образов ли, воздушный настой

      С уст отлетевших имен, небеса ли.

      Утром касается, тая, его голова

      Молочной реки, где утоплены дивные птицы,

      И нет детворы, чтобы камушками баловать,

      И нет стариков, отражения чтобы напиться.

      Так наша судьба, запыхавшись, на корточках спит,

      И сны не привидятся ей, и весны уж были,

      И седина пожелтела, и сердце уже не болит,

      И боги, как поцелуи на окнах, остыли.

      Отрочество

      Когда я начинал, насвистывал еще и верил,

      В какое послушание втравливали вы меня?

      В напасть не той ли чудодейственной материи,

      Что ланью ластилась и согревала без огня,

      Лелеяла до ревности, до мщения

      Навзрыд и наугад, на корточках, на площадях?

      Не в истины ль, придуманные по прочтении

      Чужих покоев? Не воловий шаг ли

      Вы выдавали за волнение любовей?

      Не шуткам ли учили, вешая крыла?

      Моим поводырям вы угождали ловлей

      Пернатой тайны. Тайна ли была?

      Была