Безумное танго. Елена Арсеньева
дядьке с одутловатым лицом запойного пьяницы, стоявшему возле картин в стиле Бориса Вальежо: мускулистые красавицы в объятиях всяческих монстров.
При виде Романа лицо дядьки приобрело испуганное выражение, и он начал выворачивать карманы. Роман взял немалую пачку денег, пересчитал и спрятал к себе в карман, а когда дядька что-то сказал с просительным выражением, сунул ему под нос фигу, повернулся и пошел к Тамаре. Он не заметил, но она-то отлично заметила, с какой ненавистью смотрел на него продавец картин, как плюнул ему вслед…
– Ты что, не заплатил ему? – спросила Тамара.
– Он сам себе заплатил. С утра уже наклюкался – на какие деньги? Процент взял раньше, чем товар продал! – сердито ответил Роман.
Почему-то он всегда говорил о деньгах только сердито. Сначала Тамара этим умилялась: ведь о них в основном говорят с нежностью, с трепетом, с придыханием, с алчностью, и даже равнодушие всегда напускное, более или менее тщательно скрывающее жажду обладать ими. Роман говорил сердито. Не скоро Тамара догадалась, чем деньги так его злили. Тем, что никак ему не давались, вот чем! Но и потом, когда Роман по сравнению с прежними временами мог считать себя состоятельным человеком, он говорил с прежними сердитыми интонациями, обманывавшими свежих людей. Но не Тамару…
Она оглянулась на решетки. Вот здесь они когда-то познакомились… хотя встретились немножко раньше. Днем их первой встречи следует считать тот, когда она однажды вышла из подъезда и чуть не угодила в гору земли, вывороченной будто бы прямо из-под фундамента. Несколько рабочих били ломами и лопатами обнажившийся низ дома, а две старухи-собачницы с трудом удерживали на поводках ротвейлера и ризеншнауцера, которые, похоже, уже утомились облаивать разрушителей их жилища.
Хотя работа, как стало ясно со второго взгляда, шла скорее созидательная. Заброшенный подвал очищали, расширяли, облагораживали, чтобы превратить в офис (магазин, оказалось позднее). Обычное дело в наше время, и Тамара забыла об этом через секунду после того, как вышла со двора.
Работали строители, надо отдать им должное, споро и чисто, моментально, как цивилизованные люди, убирая за собой всякий строительный мусор. Единственным неудобством, связанным с их деятельностью, было то, что какое-то время к подъезду приходилось добираться не прежней прямой дорогой, а в обход, мимо гаражей, мусорных баков и зарослей полыни, которые к августу были уже выше человеческого роста. Тамара, которая вообще все бытовые дела делала на автопилоте, так привыкла к этой дороге, что продолжала ходить по ней, даже когда обычный путь расчистился. Из-за этого все в ее жизни и перевернулось с ног на голову.
В тот вечер она возвращалась около полуночи. Удалось взять отличный материал в «Рокко», где выступали стриптизеры-»голубые». Дам туда практически не пускали, но Тамару провел один визажист (тоже гомик, конечно), который когда-то работал в ее студии и был многим ей обязан. Честно говоря, Тамаре была многим обязана чертова уйма разного народу, но все они, завидев ее, теперь