Пуля нашла героя. Андрей Курков
с добротным фанерным чемоданом, обшитым брезентом.
– Ну, пойдемте пока ко мне, отдохнете с дороги! – пригласил ее к парадному Добрынин.
Некоторое время спустя они вдвоем подходили к Краснореченской средней школе. Остановились перед центральным входом.
Там, слева от дверей, под вывеской школы висела еще одна красная табличка под стеклом: «Музей Дмитрия Ваплахова».
Остановившись перед этой табличкой, Таня Селиванова постояла минутку молча, склонив голову.
Сначала зашла к директору школы, товарищу Зимовцу.
Товарищ Зимовец, а звали его Алексей Алексеевич, имел очень сонный вид.
– Извините, – сказал он. – Я не ожидал вас… Пришлось здесь заночевать вчера. Очень много работы. Да вы садитесь!
– Спасибо, – чуть стеснительно произнесла Таня. – Нам бы музей посмотреть… Я здесь первый раз…
Добрынин подошел к Зимовцу и что-то прошептал ему на ухо.
Директор изменился в лице и посмотрел на Таню с большим уважением.
– Вот, возьмите ключ, посмотрите, а потом здесь чаю выпьем. Я пока уберу немного… – И он показал рукой на заваленный бумагами стол.
Музей располагался на первом этаже в большой комнате рядом со школьной столовой.
Добрынин открыл двери, и они зашли внутрь.
Таня сделала два шага, остановилась и осмотрелась.
Добрынин остановился за ее спиной, не желая ее беспокоить и отвлекать от возможных мыслей.
На стенах висели десятки фотографий и документов.
Отдельно в дальнем левом углу под стеклом лежала одежда и личные вещи Дмитрия. В дальнем правом углу стояла его кровать.
Таня медленно прошла вдоль ряда фотографий. Добрынин следовал за ней.
На фотографиях была запечатлена история спиртзавода, портреты ударников, в том числе Дмитрия и самого Добрынина. Там же была фотография спасенного мальчика.
Подошли к личным вещам Ваплахова.
– Вот этот пиджак и кепку он купил в Сарске с первой зарплаты, – сказал Добрынин.
Таня обернулась и кивнула.
– Вы ведь его давно знали, – сказала она.
– Да, – ответил Добрынин. – Мы с ним на Севере подружились. Он мне там жизнь спас… Сейчас юнкоры школы его биографию пишут. Говорят, что потом ее в газетах напечатают.
Таня кивнула. Подошла к кровати.
– Он на ней спал? – тихо, почти не шевеля губами, спросила Таня.
– Да, – сказал Добрынин.
Таня снова кивнула.
Пошли дальше, и вдруг Таня остановилась перед лежавшими под стеклом двумя надкушенными сухарями. Остановилась и перевела удивленный взгляд на Добрынина.
– Это не его, – немного смутившись, объяснил Павел. – Это мои… Один из них как-то товарищ Тверин надкусил, а второй… второй я уже не помню кто, милиционер, кажется, в Кремле. Вот школьники упросили меня их в музей отдать. История, говорят.
После посещения музея поднялись на второй этаж, выпили чаю с директором школы.
– Заходите еще, – сказал