Последний год. Алексей Новиков
письме.
Иногда, принимая доклад, он отвлекался от важнейших дел: «Не докладывать его величеству? А вдруг?..»
Что могло произойти вдруг, он, пожалуй, и сам не знал. Александр Христофорович служил императору по долгу неподкупной совести. Этому никак не препятствовало его негласное участие в различных акционерных компаниях. Особый интерес всемогущий граф проявлял к нарождающемуся пароходству. Самые матёрые из сановных дельцов дивились той ловкости, с какой Александр Христофорович добывал пароходчикам такие льготы и привилегии, которых не добился бы никто другой.
Случись что-нибудь на путях государственного служения графа Бенкендорфа, что будет тогда с миллионными предприятиями, в которых он участвовал все шире и смелее?
А дело, из-за которого Александр Христофорович испытывал столько душевной тревоги, опять связано с Пушкиным: сам черт навязал ему на шею этого закоренелого либерала!
Глава четвертая
В Петербурге еще стояли белые ночи, но уже чуть потемнели прозрачные воды Невы. На раскаленных улицах столицы некуда укрыться от зноя. Только вековые парки, раскинувшиеся на невских островах, манили прохладой.
Под вечер сюда вереницей тянутся экипажи. Изящные дамы, совершающие прогулку, подобны пышным цветам разгорающегося лета. Даже чопорные молодые люди, сопровождающие красавиц, позволяют себе по летнему времени вольности в туалете: у одного чуть заметной искрой играет галстук, на другом – жилет светлых тонов. Дамы и кавалеры, покинув экипажи, медленно прогуливаются по аллеям Каменного острова. Смелое смешение красок словно создано для того, чтобы привлечь взор живописца.
Изысканную картину портят, пожалуй, только те любители природы, которые добираются из города собственным пешим ходом. Запыленные и взмокшие от жары, они держатся, правда, на почтительном отдалении. Но разве и малое пятно не портит картину, в которой художник все обдумал, все предусмотрел?
По счастью, эти незваные и непрошеные посетители являются только по воскресеньям и в другие табельные дни. В остальное время никто не нарушает летнего отдохновения избранного общества на Каменном острове.
Величественно-плавно текут могучие воды Невы, и гордо глядятся в их темное серебро барские дачи, раскинувшиеся на зеленых берегах. Одну из лучших дач, стоящую на берегу большой Невки, снимает, как значится в контракте, супруга камер-юнкера высочайшего двора Александра Сергеевича Пушкина. Злые языки судачат, что Наталья Николаевна сняла эту дорогую дачу в счет будущих доходов мужа от журнала. Но мало ли болтают досужие завистники! Ведь первый номер «Современника» еще в апреле вышел в свет, – стало быть, и доходы тоже, конечно, будут.
А какое общество живет на островах, собирается на Стрелке или в летнем каменноостровском театре! Правда, Наталья Николаевна не участвует в увеселениях. Ее крохотной дочурке Наташе нет и месяца. При ней безотлучно находятся нянька и кормилица, но разве доверишь им новорожденное