Совет Двенадцати. Александр Рудазов
полом, накрытым пышным ковром. Одну стену занимает большое окно, выходящее на главную городскую площадь, на другой висит громадный шелковый гобелен. Рядом стоит восьмиугольный стол из розового мрамора с белыми прожилками, чуть дальше – массивный платяной шкаф с зеркальной стенкой, покрытый резьбой сервант и невысокий открытый буфет, заставленный драгоценным хрусталем и фарфором, серебряной посудой, бронзовыми статуэтками.
А уж кровать! Невероятных размеров и тяжести, предназначенная словно для приземления самолетов, а не спокойного ночного сна. Каждая деревянная деталь покрыта резьбой так обильно, что нетронутые места приходится искать с лупой, да и то не факт, что найдешь. В изголовье устроены специальные ниши для свечей – судя по оплывшим огаркам, они горели всю ночь. Ножки очень толстые и неуклюжие, с тяжелыми утолщениями в виде луковицы – к ним прикреплен шелковый балдахин, покрытый искусной аппликацией. На этом великанском ложе поместились бы пять-шесть таких девушек, как Ванесса.
Маленькая дверь слева вела в умывальную комнату. Там Вон обнаружила ночной горшок, мраморную ванну и раковину для умывания. Вода лилась не из крана, а из небольшого фонтанчика – достаточно было подставить руки, чтобы их окатило прохладной струей. Вряд ли на Рари уже изобрели сенсорные элементы, так что это явно магия. Опустив голову в раковину и прижавшись щекой к холодному кафелю, Ванесса снова вспомнила вчерашний праздник.
Он вполне удался.
Возле раковины висело удивительно мягкое полотенце, на полочке сбоку лежал брусок душистого мыла и деревянная шкатулка с зубным порошком. Однако никаких зубных щеток. Немного поискав, Ванесса решила отложить чистку зубов, пока не разживется щеткой, и последний раз ополоснула лицо.
Вытираясь на ходу, Вон раскрыла платяной шкаф и принялась с интересом рассматривать свой гардероб. Почти все платья пошиты совсем недавно, выглядят очень миленько. И серые плащи, конечно – целых восемь экземпляров. Одного и того же фасона, почти одинаковые, но все же чуть-чуть различающиеся – для теплой погоды, для холодной, будничный, торжественный…
Честно говоря, Ванесса по-прежнему чувствовала себя неловко, надевая эту колдовскую униформу. Как-то неприятно носить одежду, которая еще недавно ассоциировалась с врагом. Но здесь такие традиции – для колдунов цвет плаща означает то же, что для военных звездочки на погонах. И если уж ей по статусу положен генеральский мундир, будет глупо его не носить.
Зеркало отразило миловидную двадцатипятилетнюю женщину с азиатскими чертами, одетую в неброское темное платье и серый плащ, означающий принадлежность к Совету Двенадцати. Ванесса улыбнулась своему отражению и осталась вполне удовлетворенной. Застегнув на поясе ремень с кобурой, она почувствовала себя совершенно собранной.
В дверь негромко постучали.
– Войдите! – крикнула Ванесса, проверяя, легко ли извлекается из кобуры «беретта».
В комнату деликатно протиснулся хрупкий старичок в желтом плаще. Седой, морщинистый, с аккуратно уложенными волосами, завитыми