Nomen mysticum («Имя тайное»). Владимир Константинович Внук
более надёжное, нежели церемониальный гетманский шестопёр!
На востоке уже бледнела полоска зари. Славута взял лежавшее на полу древко от знамени и негромко постучал по полу – в дверном проёме вновь появился племянник Януша.
– Ляховича сюда. Тело обмыть. Вызови ксёндза из Миколаевского костёла.
– Наталья была православной.
– Тогда позови отца Василия из Троицкой церкви.
Януш кивнул и, бросив взгляд на покойницу, скрылся за дверью. Славута вновь продолжил задумчиво мерить шагами пространство зала. Когда на башне пробило семь раз, в залу вернулся племянник.
– Ляхович в Несвиже.
Славута повернул голову.
– Как долго?
– Со вчерашнего утра по распоряжению княгини.
– Вызвать в Мир. Немедленно.
Отсутствие возлюбленного Натальи не вписывалось в заранее составленную им схему. Что же могла делать девушка одна в столь поздний час в пустой зале среди трофеев и старого оружия?
В зал неслышно вошёл приходской священник церкви Святой Троицы отец Василий. Посмотрев на покойницу, он истово перекрестился. Вслед за священником вошли две пожилые женщины, которые встали около стены, словно ожидая чего-то.
Вначале Славута не понял, что хотят вошедшие. Затем его осенило – они ждут, когда он выйдет. Он, возный Мирского повета, сделал всё, что было в его земной власти. Но мёртвому телу его хлопоты уже были не нужны.
Кастелян бросил ещё один взгляд на неподвижное тело девушки, словно пытаясь в последний момент запечатлеть в памяти что-то важное, и вышел из зала.
Глава IV. Привилей маркграфини Бранденбургской
Княгиня Радзивилл задумчиво потягивала из фужера красное вино. Кароль Станислав и Ганна Катажина явно избегали смотреть на окружающих, а паче всего – друг на друга. Королевич Якуб меланхолично ковырял вилкой зажаренного зайца. Гедвига Эльльжбета, словно идол, неподвижно сидела перед девственно-чистым прибором. Пфальцграф Бранденбургский и княгиня Слуцкая молчали, сжимая под столом ладони друг друга. Лишь Барбара Сапега, на которую трагедия минувшей ночи, очевидно, не произвела особого впечатления, спокойно ела мясо перепёлки, запивая красным вином.
По окончании завтрака Якуб, бросив осторожный взгляд на жену, нерешительно произнёс:
– Мы не хотели бы злоупотреблять гостеприимством. К тому же неотложные дела ждут нас в Жовкве.
– Нам тоже пора возвращаться в Гейдельберг, – вставила Людовига Каролина.
Княгиня Радзивилл лишь пожала плечами.
– Что вы собираетесь делать, Барбара?
– Я бы хотела посетить костёл Святой Троицы в Ишкольди.
– Хорошо, я выделю вам свиту.
– Благодарю, я доеду одна.
Катажина всем телом повернулась к девушке.
– Дороги могут быть небезопасны.
– Я во всём полагаюсь на волю Господа, и не нуждаюсь в охране.
– Речь идёт не об охране, возьмите сопровождающего. Хотя бы Агнешку.
Барбара перевела взгляд на горничную,