Орден Света. Кара небесная. Анна Анатольевна Магдалина
по всему, очень оскорбительных, кавказских ругательств.
Но он так и не успел услышать в ответ ничего вразумительного, поскольку выросший словно из-под земли один из поминаемых недобрым словом дедов, весело подмигнув оторопевшему Ахмаду карим глазом, кинул под его машину гранату.
– Как страшно жить! – тряхнув бородой, посетовал дед, наблюдая, как машину окутало облако взрыва, и ещё до того, как последние частички искорёженного металла и обугленной плоти упали на землю, Дмитрий скрылся из виду.
*
*
– Когда ты говоришь с Богом – это молитва. Когда Бог с тобой – шизофрения, – произнёс старую истину Архангел, деловито прорезая дыру в проволочном заграждении городской психиатрической больницы N 4.
Белые халаты санитаров маячили где-то вдали, за кустарниками, и проникновение на территорию больницы прошло быстро, легко и незаметно.
Приятный нежный ветерок тихо шуршал жёлто-зелёно-красными листиками. Стояло настоящее бабье лето. Погода была не просто тёплая, она была необыкновенная. Жаркое солнце и ясное синее небо никак не вязались с тем, что на дворе был уже конец октября.
– Кажется, лето вернулось, – растерянно пробормотала Ника, с удивлением заметив на берёзах серёжки. Видимо, природа тоже не понимала, что происходит, и не знала, как реагировать на такое потепление.
– Оружие не применять! – отдал приказ Архангел.
– А что, если нас заметят? – уточнила Ника.
– Будем косить под заблудившихся иностранцев-туристов, – с лёгкой иронией ответил Михаил.
– Хочешь, чтобы нас здесь оставили? – усмехнулась девушка.
– Я па руски не панимать, ферштейн? – весело отозвался старейшина и, жестом приказав Нике ждать у забора, скрылся из вида.
Лучезарный солнечный свет, буйство красок и энергично порхающие воробьи, с весёлым чириканьем облепившие багряную рябину, – всё это создавало радужно-чудесное, приподнятое настроение.
Но оно несколько омрачилось, когда Ника перевела взгляд на больницу. Серые фигурки больных, уныло слоняющихся по периметру, вызвали в её душе щемящее чувство жалости.
– Пожалуй, из всех болезней на Земле потеря разума – самая страшная, – подумала она.
Впрочем, когда до Ники донеслись обрывки мыслей одного из пациентов, её чувство сострадания несколько притупилось.
Она уже давно могла воспринимать мысли других людей. Для этого ей нужно было лишь немного сконцентрироваться и настроиться на "волну" конкретного человека. А иногда она слышала чужие высказывания даже помимо воли, особенно когда они были вызваны сильными эмоциями.
Но то, что она уловила в данный момент, – заставило её поёжиться от омерзения. Она услышала набор самых пошлых и отвратительных нецензурных фраз и выражений. Самым противным было то, что все эти эпитеты адресовались именно ей.
Сдерживая подкатывающую к горлу тошноту, Ника сосредоточилась и просканировала прошлое этого человека. Она поняла, что он находится здесь на принудительном