Падший демон. Высшая раса. Денис Агеев
и парней мне стыдно. Стареем мы, и методы наши, видимо, не так действенны, как раньше.
Демон пожал плечами. Ему не было дела до методов Лесных Волков. Его волновало другое. Земли Демонов с каждым днем становились все ближе. Что-то незнакомое стало прощупываться в воздухе. И чем они ближе подходили к владениям Агниуса Фоншоя, тем оно явственнее ощущалось.
– И этот полукровка меня не на шутку раздосадовал. Прав был Микул, с подобным мы еще не встречались. Попадались разные: управляющие стихиями, передвигающие предметы на расстоянии, меняющие форму. Всякие. Но чтобы такие, как этот – никогда. В мгновение ока переходить из материального состояния в теневое и при этом становиться практически неуязвимым – это вам не шутки. С такими сражаться тяжело.
– Хелга все же смог всадить стрелу в него, – напомнил Наргх.
– Но ведь не сразу. Я так понял, в виде тени он еще уязвим, но в бестелесной форме – едва ли. Жрец Бездны определенно чего-то добивается. Этот полукровка не зря появился на свет. Его облик был тщательнейшим образом продуман.
– Это был тхашир, как ты думаешь?
– Вероятнее всего. Только тхаширы могут обладать столь редкими способностями
– Но почему он напал на нас один? Разве не умнее было бы совершить налет стаей, как пихшей обычно поступают?
– Этот вопрос меня тоже докучает. Но мне кажется, я знаю на него ответ.
– Правда? И каков он?
– Тхаширы по своей природе больше одиночки, чем стадные. Они умнее и способнее своих собратьев младших поколений. Среди них чаще всего встречаются вольные, а с иными можно даже столкнуться в городе.
– Если так, то почему он тогда на нас напал?
– Возможно, оголодал, – пожал плечами Толгрид. – Но, может быть, его кто-то послал.
– Кто?
Командир усмехнулся, устало посмотрев на демона:
– Тот, кто хочет, чтобы мы тебя до Одержимого не довели.
Толгрид подмигнул демону, стеганул коня по крупу, гаркнул и поскакал вперед, оставив Наргха наедине со своими мыслями.
Глава 7
Анаград бурлил жизнью, как переполненный котел похлебкой, вот-вот норовившей выплеснуться наружу. Столица раздулась до небывалых размеров. Впрочем, большую часть ее территории теперь занимали предместные, слепленные на скорую руку, лачуги съехавшихся с юго-востока беженцев. Утлые домишки жались друг к другу, как замерзшие воробьи на морозе. Узкие улочки петляли из стороны в сторону, нарушая порядок движения. В случае беды, требующей скорейшей эвакуации, разъяренная толпа просто-напросто затопчет сама себя.
Грязные, в оборванных лохмотьях люди глядели дикими, полными уныния глазами на новоприбывших четырех всадников. Свора босоногой ребятни увязалась за конниками и с улюлюканьем сопровождала их несколько десятков шагов. Нищие то и дело протягивали костлявые руки и открывали беззубые рты, в беззвучных мольбах прося путников о подаянии. Уличные шлюхи со спутанными волосами махали руками, призывая забыться в их теплых объятиях. Стражники в заржавевших легких кирасах и остроконечных шлемах