Кофе с круассаном. Мария Викторовна Гарзийо
на диване растрепанная, в халате, хлебаю литрами противнейший на
вкус травяной отвар, который действует скорее не как успокоительное, а
как мочегонное и отказываюсь от еды. Если становится совсем не в моготу, я позволяю себе съесть чтонибудь, только обязательно невкусное.
Недоваренные макароны, холодную кашу, черствый хлеб. Вкусная еда
может доставить удовольствие и отвлечь от депрессии, а этого допускать
нельзя. Я перечитываю в телефоне трогательные сообщения от Лорана, размазывая рукавом халата слезы по щекам, и представляю себе, что скажу, когда он, наконец, позвонит. Я буду кричать на него так, что у него
полопаются барабанные перепонки, а под конец обвинительной тирады
всплакну и велю никогда мне больше не звонить. Или же нет, я отвечу
спокойным и безразличным тоном и заявлю, что он безответственный тип, и
между нами все кончено. Или нет, я не буду кричать, не буду его ни в чем
обвинять и угрожать разрывом отношений, я буду кроткой и понимающей.
Пусть только он позвонит. Ну, пожалуйста! Но, похоже, ни Лорану, ни
Господу Богу не слышны мои мольбы. Во всяком случае, ни один из них не
реагирует.
К вечеру возвращается мама, и мне приходится вылезти из халата и
привести себя в божеский вид. Она рассказывает, что какойто
бессовестный ученик украл кактус из кабинета директора. Я слушаю в пол
уха, ковыряя вилкой тушеное мясо.
– Что ты там ищешь? Все съедобное! – кипятится мама, заметив мои
манипуляции.
– Чтото аппетита нет. Пойду, поделаю перевод.
– Ну, вот на тройку поела! Откуда взяться силам на работу. Посмотри на
себя, зеленая вся!
Мама, учитель со стажем, всегда оценивает мою еду по пятибалльной
шкале. В детстве меня это мотивировало, и я старалась есть на пятерку.
Теперь мне все равно.
Я плетусь в свою комнату. Перевод по понятным причинам не спорится.
Звонок телефона кажется таким громким и неожиданным, что я
подскакиваю на стуле. «Private number» уведомляет меня телефонная
служба. Я хватаю аппарат.
– Лоран, ты где?
Однако, в трубке слышится не знакомый мне голос, а какоето
плохоразличимое хриплое бормотание.
– Алло? Лоран, это ты?
– Это Марина?
– Да, это я. Кто говорит?
– Простите, очень плохая связь.
– Что?
От волнения я выкрикиваю невежливое QUOI вместо полагающегося
COMMENT.
– Я говорю, плохая связь, – повышает голос мой неизвестный собеседник,
– Я должен сообщить вам неприятную новость.
– Кто вы?
– Я … Лорана, – слышимость ужасная, я различаю одно слово из трех, –
Он … в авиакатастрофе… Сидней. Его тело… в Париж… родные…
трагедия… ваш номер…
– Алло! Алло! Я вас не слышу!
Я не хочу его слышать. Мне не хочется признать, что по тем обрывкам, которые всетаки уловило мое