Время шакалов. Станислав Владимирович Далецкий
целиком и первокурсников тоже поселяли вместе, по четыре человека в комнату метров двадцати.
Судьба свела Михаила жить в комнате с ребятами из разных уголков страны, но все они были посланы на учебу по направлениям из колхозов – совхозов, куда и должны были вернуться, закончив обучение и получив диплом агронома.
Устроившись с жильем, Михаил посетил институт в первый учебный день, познакомился со своей группой, которую уже на следующий день послали в подмосковный совхоз на уборку картошки.
Дело это было привычным для ребят из сельской местности, и они успешно проработали там целый месяц, получили за работу небольшие деньги, за вычетом питания, и вернулись в Москву начинать учебу.
В первые дни, студенты получили студенческие билеты и, к удивлению Михаила, стипендию за месяц, проведенный в совхозе. Оказалось, что стипендию тогда государство платило почти всем, даже с тройками, а кто учился по направлениям, тем предприятия доплачивало ещё небольшую сумму, чтобы хватало на проживание в Москве или любом другом городе, поскольку цены на всё были одинаковыми по всей стране-СССР.
Через сорок лет, будучи бомжом, Михаил вычитал в газете «МК», подобранной на скамейке, что в 1975 году студент мог купить на стипендию 150 литров молока, а через 35 лет только 30 литров – почувствуйте разницу, как говорил его тесть Семен Ильич, родом из Одессы.
Михаила вызвали в комитет комсомола, зам секретаря поговорил с ним и уже через несколько дней на общем собрании комсомольцев курса их факультета он был избран комсоргом курса.
Первый семестр прошел в суматохе привыкания к студенческой жизни в общежитии и учебным занятиям, совмещаемых с комсомольской работой – несложной, но требующей времени на оформление всяческих отчетов и бумаг по воспитанию студентов в духе идей очередного съезда партии.
Зимнюю сессию Михаил сдал успешно с помощью комсомола, поскольку уже примелькался в деканате как активист и преподаватели, чуть спросив его, быстро ставили зачет или четверку в зачетную книжку.
Михаил был доволен таким положением дел, но, в последствие, иногда сожалел о легкой учебе, которая не позволила ему стать настоящим специалистом, понимающим изучаемые дисциплины и их взаимосвязь между собой.
Через много лет, с введением платного образования, все платники, стали учиться примерно в таком же режиме наибольшего благоприятствования, как в студенческие годы Михаила учились только спортсмены и общественные активисты.
Зимой в сессию, Михаил простудился с непривычки к промозглому московскому климату и домой на зимние каникулы не поехал, а провел их в институтском пансионате, где и лечили, и бесплатно кормили.
К окончанию первого курса, Михаил вполне освоился и с учебой, и со столичной жизнью студентов и даже речь свою успешно перестроил под московский говор. Только слабый акцент выдавал в нём приезжего, но это замечали лишь коренные москвичи, которых было сравнительно мало в быстрорастущем городе, переплавлявшем