Закусочная «Феникс». Илья Куприянов
В первой преобладают солнечные цвета: красный, жёлтый, оранжевый. Красная обивка диванов, жёлтые столики, на белой плитке зала кое-где выложены геометрически неправильные, разные по размеру кружки солнц… Здесь всегда горит огонь, но он не опаляет Вас – нежное, доброе пламя греет душу и насыщает тело.
В «Прохладной» части всё несколько иначе: плитку заменили синие обои на стенах и деревянный пол в тон стойке из тёмного дуба. Здесь горячие души могут выпустить пар, а те, кто замёрз – согреться лучшими видами алкоголя.
С дизайном мне помогал брат, который в то время уже нянчил внуков, а потому смотрел на мир несколько шире. Именно ему пришла в голову идея назвать закусочную «Фениксом» и даже вывеску: надпись «Феникс», над которой, обдавая её пламенем, парит огненная птица, также вешал лично он. Узнав, сколько раз арендуемая площадь могла сгинуть в пропасть, он ни секунды не колебался и убедил меня, что ассоциация с вечноживушей птицей будет вселять в сердца людей надежду, заставляя их неосознанно возвращаться снова и снова.
Надеюсь, и Вы к нам вернётесь – но это в будущем, а пока устраивайтесь поудобнее, я расскажу Вам удивительную историю, случившуюся с этой закусочной; историю, загадки которой я до сих пор не в силах разгадать. Быть может, Вам удастся?
Понедельник
.
МОНОЛОГ СЕРГЕЯ
У него была привычка поджимать губы, когда он задумывался о чем-то, короткие русые волосы и низкий, негромкий голос. Спиртного Сергей не пил: то ли потому, что не любил, то ли из-за того, что заходил либо с утра перед работой, либо вечером заезжал на машине: старом синем пикапе «Додж», привезённом лично Сергеем из Америки, куда он в середине девяностых переехал. Сколько точно Сергей там пробыл, я не знаю, но в Россию он вернулся 10 лет назад. Он не был похож на человека, подверженного сентиментальной тоске по Родине – похоже, у него просто были свои причины уехать. Вообще, он, судя по собственным рассказам, немало поездил по миру: США, Германия, Голландия… Один раз он даже показывал коллекцию магнитов, среди которых особенным был кубинский, представлявший из себя крышечку из-под Кока Колы.
– Всего день пробыл там, – смеялся он, закуривая, – а запомню на всю жизнь. Но о вот причинах особенности именно этой поездки почему-то умалчивал.
Может, дело в этой самой коле: брал он её в дополнение ко всему, будь то тарелка супа с бобами, яичница или овсянка: «Колу и побольше льда в неё» – фраза следовала постскриптумом к каждому заказу. Пил он её большими глотками, наслаждаясь и посмеиваясь из-за пузырьков, щекотавших ноздри, а ледышки, не успевшие растаять, после сгрызал, если до работы ещё оставалось время: а времени у Сергея вечно не хватало.
Он не задерживался на одной работе подолгу: точнее, он просто работал на разных «халтурках», которые требовали лишь периодической занятости. Пролистывая газеты, я пару раз натыкался на объявления, в которых он предлагал услуги мастера