Вхождение в Эдем. Темяшев Алексей
для столь юного возраста? Конечно, эти вопросы будут изучаться и решения не заставят себя ждать, но кто же захочет существовать во тьме, если уже завтра сможет видеть?
Правительство разработало и запустило социальную программу, которая позволяла бесплатно людям, попадающим под ее действие, естественно в случае желания таковых, воспользоваться услугами оцифровки. Понимая, что такого рода альтруизма не существует, я одновременно осознавал, что всё-таки в эту петлю мне лезть придется. Для девушки в семнадцать лет лишившийся возможности ходить терять нечего. Она не родилась с этим недугом и прекрасно помнит, что это такое – двигаться без ограничений. И ей смириться – значит сломаться. Это равносильно смерти, так что она ничего и не теряет в случае неудачи, хоть и утверждали, что успешной оцифровке поддаются все без исключения. Поэтому, как бы подозрительно не было, но я согласился, что все же – это шанс.
А вот дальше пошли трудности. Если с Алисой все было понятно, то я под программу не попадал, которая базировалась на принципе добровольной эвтаназии, когда неизлечимый больной просит врача оборвать его муки и, подписав все необходимые бумаги, отходит в мир иной после специального укола. Я же, будучи здоровым крепким парнем, разменявшим двадцать третий год, на эвтаназию рассчитывать не мог, ибо законодательством это будет рассматриваться как убийство. Конечно, законы будут менять, уже пошли обсуждения в парламентах разных стран, но процесс это долгий. Для Алисы каждый день мучителен, когда исцеление так близко. А как только стали транслировать различные моменты, снятые прямо в виртуальном мире группой разработчиков из Китая, добровольно принявших оцифровку (у них с этим проще) дабы показать всему миру как это – жить на Эдеме, она с нетерпением считала дни до запуска.
Тогда-то Алиса и подъехала ко мне в инвалидной коляске.
– Жень. Я не хочу без тебя там. Я подумала, если у тебя… ну в общем, если тебя не пропустят или ты не хочешь, я подожду или вообще никуда не полечу… ну или как там попадают на Эдем.
– Али, мы с тобой все решили. Мы вместе, и я не смогу жить рядом, осознавая, что лишил тебя возможности ходить. Я что-нибудь придумаю. – Твердо произнес я, совершенно не представляя, что тут можно придумать. Если только нанести себе травму, чтобы тоже стать инвалидом, но это казалось настолько диким, что я отгонял подобные мысли подальше. Да и пока реабилитация и лечение пройдут, быстрее выйдет закон для здоровых, позволяющий оцифровываться.
– То есть ты со мной, зай? – Спросила она и, дождавшись утвердительного кивка, пристально посмотрела мне в глаза. – Через две недели начнется первый этап Закрытого Бета-Тестирования, и мы сможем принять в нем участие.
–Я тебя слушаю, мать! – нравилось мне ее так называть, подслушал в одной из семей и как-то прижилось, хотя конечно о детях пока и речи не было. – Что придумала?
– Я уже договорилась. Завтра приедет юрист оформлять дарственную на квартиру. – Она