Стакан. Глеб Андреевич Васильев
то, что человеку, – ни одному бобру не переплыть.
– На меня не смотрите, я этих ваших речушек в глаза не видывал, – сказал Трехручка. – Вот вы тут все такие из себя благородные – вам и придумывать, как через этот ядерный термояд переправляться.
– Если поток здесь такой шустрый, выше по течению должен быть порог, – Халфмун вспомнил, как отец рассказывал ему о строительстве запруд. – Если повезет и порог каменистый, мы сможем перейти.
Догадка Полулунка оказалась верной – поднявшись вверх по течению реки, путешественники увидели порог, оскалившийся огромными валунами, сквозь которые, пенясь и завихряясь, бежала вода. Перескакивая с камня на камень, Халфмун быстро перебрался через реку. После бесконечных прыжков по болотным кочкам это показалось ему детской забавой.
– Эй, что вы там застряли? – крикнул Полулунок Бальтазару и Трехручке, топчущимся на другом берегу.
– Я с сожалением вынужден отметить, что эти камни слишком скользкие, а это существенно увеличивает риск падения с последующей гибелью, – ответил Силагон, с ужасом глядя на водопад.
– Во-во, ядерно увеличивает, – поддакнул Трехручка.
Халфмун представил себе, как Бальтазар и Трехручка поскальзываются на мокрых валунах, шлепаются в воду и, вереща и нелепо размахивая руками, стремительно уносятся течением. Усмехнувшись мысленному видению, Полулунок отогнал его.
– Ладно, бобер с вами, пойдем искать тихий брод.
Поиски брода заняли весь день. Зато на пороге сумерек, когда он был найден, Халфмун с величайшим удовольствием искупался в спокойной кристально чистой воде, а после выстирал свою одежду.
– Вы бы тоже сполоснулись, – предложил он своим спутникам.
– Не вижу в этом абсолютно никакой необходимости, – поморщился Бальтазар.
– Во-во, и я вообще не вижу, – согласился Трехручка.
– Тогда спать ложитесь подальше от меня, – сказала Полулунок. – Уж больно сильная от вас вонь.
Ночью Халфмун спал крепко и безмятежно, впервые за много дней не мучаясь ни животом, ни сновидениями.
Долина за рекой разительно отличалась от предшествующей ей мертвой пустоши. Тут щедро колосились травы, цвели многочисленные кустарники, над которыми порхали бабочки и стрекозы, в кронах деревьев заливались птицы. На глаза путешественникам попадались олени с пятнистыми оленятами, лоси с тугими боками и круглые кабанчики. Заметив людей, животные не проявляли беспокойства, в отличие от Силагона.
– Гигантский бобер, о котором говорил Халфмун! Монстр собирается напасть! Спасите! – завопил Бальтазар при виде белки. До этого он своими криками уже успел спугнуть всех зверей, на которых Халфмун рассчитывал поохотиться
– Не ори, если хочешь, чтобы сегодня на ужин у нас были не сырицы, а нормальное мясо, – прошипел Полулунок, увидев в зарослях очередного кабана. И ему действительно удалось подкрасться к кабану и всадить нож в основание толстенной шеи. Но только после того, как Трехручка по его просьбе зажал ладонью рот Силагона.
После