Убить Бин Ладена. Якубов Олег Александрович
знаниями в полном объеме, должен будет употребить их на благо развития компартии на своей исконной родине, о чем Джамалу даже подумать и то страшно было.
С «дюймовочкой» Соней они познакомились в парке. Девушке так хотелось мороженого в тот душный, без малейшего дуновения ветерка вечер, а очередь к тележке была такой нескончаемой, что галантный молодой человек приобрел две порции и протянул Соне вафельный стаканчик с пломбиром. Открыв крошечный кошелек, Соня выуживала оттуда монетку, когда почувствовала прикосновение прохладной руки. Она подняла глаза и услышала приятный голос с непередаваемо завораживающим акцентом:
– Ну, что вы, не надо никаких денег. Могц я просто угостить девушку мороженым?
Соня отчаянно запротестовала, тогда молодой человек засмеялся и сказал: «Девушка, это не угощение, это плата».
– Плата? За что?
– За то, что вы покажете мне этот дивный парк, в котором я оказался впервые. Даже не знал, что в этом городе есть такое замечательное место. Мне сказали, что здесь можно покататься на лодке. Это так?..
–Да, здесь есть озеро, его называют Комсомольским, потому, что котлован под озеро рыли комсомольцы на субботниках, – подтвердила Соня. – Если хотите, могу показать, где находится лодочная станция.
Они двинулись к озеру, и уже вскоре Джамал сильными гребками весел вывел лодку на середину водоема.
– А ведь мы с вами до сих пор не познакомились, – сказал он и представился. – Меня зовут Джамал, а полностью Джамал Зевар-Ага, хотя для вас я, конечно же, просто Джамал.
– Соня, – произнесла она едва слышно, все еще смущаясь этого необычного, но такого милого человека.
– Соня. Какое чудесное имя! – воскликнул Джамал. – А можно я буду звать вас Сония, на местный манер?
В ответ она лишь кивнула. Они встречались каждый вечер. Прибежав после работы с фабрики, она помогала матери по хозяйству, наглаживала одно из двух платьицев своего немудрящего гардероба, чистила зубным порошком парусиновые туфельки и убегала. Мать догадывалась, что к дочке пришла любовь, тревожилась, но ни о чем не спрашивала – из Сонечки и в детстве лишнего слова не вытянуть было. Джамал, как сам выразился, практиковался с ней в русском языке, сначала шутя, а потом и серьезно стал учить ее арабскому, поражаясь, как на лету усваивает Соня незнакомый язык. Способности у нее были поистине уникальные. Через какое-то время они уже даже спорили, на каком языке им общаться, а потом пытались установить график – день арабский, другой день – русский. В своей уютной, не по-мужски ухоженной квартире, Джамал угощал ее виртуозно приготовленными арабскими блюдами, Соня баловала любимого украинскими варениками и узбекским лагманом, а то лепила самсу, либо манты – тесто у нее получалось просто воздушным.
Разговоров о будущем молодые с некоторых пор избегали. Как-то раз Джамал вернулся домой не в духе. Соня, у которой были ключи, пришла пораньше и затеяла крутить фарш на голубцы. Резко и громко хлопнула