Факелы ада. Тимур Туров
а затем назад…
Ленька кивнул и затопал вперед, весело помахивая туристическим топориком с резиновой накладкой на рукояти. Валерка сделал один шаг, второй, отвел нацелившуюся ему в лицо ветку с необычайно темной, почти черной хвоей и… едва не врезался в сидевшего на корточках человека.
– Вы… ы… вы… кто? – выдавил из себя опешивший Валерка.
Да, леса тут дикие, но попадаются и охотники, и рыбаки, и бродяги-одиночки, а в самой глухомани, как говорят, укрыты селения упорных староверов, чурающихся всякой власти еще со времен царя Петра.
Человек стремительно распрямился, взмахнул руками и исчез.
– Твою мать! – тут никогда не веривший ни в бога, ни в черта Валерка перекрестился. – Ленька, ау, ты где там?! Мне какая-то хрень мерещится! Эй, не молчи, отвечай!
Бывший десантник голоса не подал, но зато сразу с нескольких сторон возник приближающийся треск – словно кто-то побежал по чащобе, не особенно заботясь о том, куда ставить ноги.
Валерка отступил и пригнулся, завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-то.
– Это ты зря, – сказали ему в самое ухо голосом тонким и противным, как у Масяни.
Что произошло дальше, Валерка не понял – все завертелось у него перед глазами, в ушах возник нарастающий ритмичный гул, похожий на шум прибоя, где-то далеко вверху закружились венки из голубых звезд, а в нос ударил смрад гниющих помидоров. Он дернулся, попытался развернуться, чтобы побежать обратно к реке, вырваться из власти морока, предупредить остальных, что здесь что-то не так, но ноги подогнулись, и все силы ушли на то, чтобы не упасть.
Нечто тяжелое и очень холодное ударило в грудь, и Валерка понял, что стоит, прижавшись к дереву, а дальше – откос, водная гладь, и между ними пляж с причаленными байдарками.
– Ну как, встаем? – спросил снизу Уши. – Эй, шеф, что с тобой?..
Затрещало, грохнуло, из зарослей на песчаный склон выпрыгнул Ленька – белое лицо исцарапано, глаза дикие, топорик в руке выглядит так, словно его долго и упорно жевали.
– Н-нет, – сказал Валерка, отталкиваясь от дерева. – Там не оч-чень х-хорошо… Забодай меня водяной.
На ночлег они расположились парой километров ниже, на крохотном сыром пятачке, но никто не стал возражать против такого выбора. Вопросы начались потом, когда зажгли костер, от котелка потек запах гречневой каши, а по тентам палаток зашлепали дождевые капли.
Но Валерка отмолчался, а неизменно вежливый с женой Ленька послал ее по матушке, и после этого стало ясно, что любопытным стоит обращаться к нему только в одном случае – при желании обзавестись свежим фингалом.
Сам Валерка дождался, пока все разойдутся спать и они останутся у огня вдвоем.
– Что ты… видел? Кого встретил? – спросил он шепотом, боясь оторвать взгляд от пляшущих оранжевых языков.
Ему было страшно глянуть в ту тьму, что окружала костер со всех сторон.
– Ничего и никого, – гулко сглотнув, ответил Ленька.
– Да, и я тоже, – сказал Валерка.
Больше об этом случае он ни с кем