9-й вал. Нина Сергеевна Цуканова
А ты уверен, что через пару дней не начнешь плакать и звать маму?
Ответ, который меня покорил:
– Я храбрый воин. Я не буду плакать.
И я решил дать ему шанс.
Собрав ребят на плацу, я объявил испытания открытыми. За их проведение отвечали: лучник Гюстав (работающий с длинным английским луком) и условно лучник Кариджану (этот бес способен сражаться, в принципе, любым предметом, находящимся у него в руках).
– Попадешь? – с вызовом бросил Гюстав, кладя яблоко на столбик.
– Легко, – нахально ответил парнишка.
– А если я подброшу?
Мальчик кивнул.
– А если я кину сразу несколько? – не унимался Гюстав, подхватывая корзиночку с яблоками.
Испытуемый одарил его снисходительным взглядом и сказал:
– Давай.
… Это произошло настолько быстро, что с трудом можно было что-либо понять. Восемь выстрелов слились в один. Восемь яблок аккурат по центру прибило к мишени. На землю не упало ни одного.
Минут пять мы просто ошалело молчали.
– Этого достаточно, чтобы вы меня приняли? – поинтересовался парнишка, устав ждать.
– Более чем… – выдавил я.
На вид ему можно было бы дать лет пятнадцать-шестнадцать. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что "мальчик" почти на десять лет старше…
Серьезно, на три года старше моего Янги!
Характер Антуана в двух словах: до безрассудства смел и до жестокости хладнокровен.
Во взаимоотношениях с ребятами он был холоден, и я даже думал, что кроме презрения и чувства превосходства, он не обладает никакими чувствами… пока не вернулась Лай-лай.
Похудевшая и озлобленная, она подрастеряла почти всю свою красоту, но в душе каменного Антика пробудила неведомые ему доселе чувства.
Лай-лай, заметив патологический интерес новичка к ней, решила мстить за все свои страдания всем мужчинам в его лице и… начала кокетничать с Юджином.
Юджин по определению был бунтарь. Любой мой запрет он воспринимал в штыки и жаждал нарушить.
… Во времена своего расцвета отряд насчитывал 24 человека, включая меня. И как-то я упустил тот момент, что детки выросли. Первая пара (ожидавшая ребенка) покинула отряд с моим благословением и добрыми пожеланиями от всех ребят. Когда ко мне, смущаясь, подошли еще двое, я порадовался за них, но задумался. На третьей и четвертой паре начинался тихий ужас, а далее я уже рвал на себе волосы с криком: "Ребята! Вы чего!?" За три месяца отряд покинули шесть пар. Это было катастрофой для отряда – наши ряды поредели вдвое – мило нареченной "бэби-бум". Последнюю, седьмую пару "пронесло", и она распалась, убоявшись участи Карла и Долорес (так звали первых двух ребят, покинувших отряд; их имена стали впоследствии нарицательными).
Чтобы подобное не повторилось, я ввел непререкаемый запрет на любые отношения в отряде. Несколько лет это беспрекословно исполнялось, но постепенно печальный опыт "бэби-бума" начал забываться. То тут, то там пытались зародиться