Сон разума. Георгий Константинович Левченко
будто мыслями находился в другом месте, т.е. сказал всё, о чём намеревался.
– А поподробней?
– Поподробней нельзя, это уже не прошлое, это настоящее. Вот если его выболтаю, действительно прощать не стану, – и он посмотрел на Фёдора, странно улыбаясь, однако не в глаза, а почему-то на его правое плечо.
– Так я и не про то. Как там она? всё у неё нормально?
– Да, нормально, всё нормально, жива-здорова, – пауза. – Ты вот мне скажи, я долго понять не мог, неужели вы только из-за того несчастного ребёнка развелись?
– Нет, наверно нет, не любил я её просто.
– А женился тогда зачем? – Он даже отпрянул от удивления.
– Ну, помимо всего прочего, о чём говорить тебе не стану ровно потому, почему и ты не хочешь мне о вас рассказывать, думал, что без любви и душевной близости вполне можно всю жизнь прожить, более того, полагал, что почти все так живут, однако сам не смог, – Алексей недоумевающе посмотрел ему в глаза, но промолчал. – А теперь-то ты, пожалуй, не бедствуешь, отец у неё человек серьёзный?
– Да я и раньше не бедствовал, тебе это чуть показалось, – промямлил он в ответ, – а про отца её ты, кажется, не знаешь, он ведь со своим прежним бизнесом залетел, причём по глупости залетел, а, может, уже и по старости. По миру, конечно, не пошёл, но теперь совсем не то. Кстати, я же с ним сейчас работаю.
– Не знал, действительно не знал, даже слухов никаких не доходило, – Фёдору эта информация показалась очень важной. – А где вы теперь живёте?
– У неё квартира своя есть, после вашего развода купила. Кстати, новость тоже есть: она опять ребёнка ждёт, сама решила, я даже отговаривать пытался, сам понимаешь, в таком возрасте небезопасно, тем более после вашего случая, вдруг что не то выйдет. Правда, ей в консультации сказали, что она вроде бы абсолютно здорова и рожать ей совсем не опасно. В первый раз мы вместе пошли. Теперь сама ходит, наблюдается, я лишь привожу-отвожу. Её буквально приходиться туда загонять и, судя по всему, не только от беспечности. – Зачастил он опять без передышки, а Фёдору вдруг захотелось, чтобы Алексей сей же час заткнулся. – Странно она ведёт себя в своём положении, то хочет, то не хочет, и не капризничает, но делает, а просто не делает. Я, конечно, понимаю, перепады настроения, у беременных с гормонами что-то происходит, но у неё всё равно из ряда вон, ведь владеет собой прекрасно. Между прочим, живо удивилась, когда я рассказал ей, что у тебя всё по-прежнему, та же квартира, та же работа. Сначала даже посмеялась, видимо, приятно было узнать, что ты всё тот же, потом, однако, серьёзно заметила, что либо ты не человек, а кремень, либо тебе просто всё равно, – Алексей испытующе-насмешливо посмотрел на Фёдора, потом с наивным чувством собственного превосходства продолжил. – Ты понимаешь, у меня, например, так всё в жизни быстро мелькает, что и голову поднять некогда, а здесь на тебе, такая стабильность, и, главное, совсем иной образ жизни. Тебе действительно всё равно?
– Да нет, не всё равно, вязну я в мелочах всяких, – сказал, будто промолчав, Фёдор.
– Понимаю.