Сон разума. Георгий Константинович Левченко
которое в итоге получил, за меня его выбрали родители, и подозреваю, что сами они совершенно не понимали, в чём именно оно будет заключаться и куда потом с ним идти, однако я не желал и какого-то другого, неопределённость моих тогдашних желаний решила эту дилемму. Не хотел я также идти работать туда, где сейчас вполне успешно работаю, но, по здравому размышлению, другой работы я не знаю и не умею. Вследствие заблуждений о самом себе, я изо всех возможностей выбирал ту, которая диктовалась внешними обстоятельствами, поскольку все остальные казались просто несерьёзными. Возможно, до сих пор это и было достаточным оправданием, но что с ним делать теперь, не понятно, а, главное, никуда не уходит вопрос о реальности и всей моей предыдущей жизни, и начавшего проявляться несоответствия между ней и тем, что я есть на самом деле. Что можно ещё сказать по данному поводу? Может, и были у меня нереализованные планы (даже не «может», а точно были), но говорить, что во мне умер гений, конечно, нельзя, просто здравый смысл не позволяет. С другой стороны, признавая скрипя сердцем себя обычной посредственностью, я всё равно не могу найти оправдания бесплодным поискам причины гнетущей меня тоски по почти мифической невосполнимой утрате, не могу успокоиться и удовлетвориться тем малым, чем сейчас обладаю. Короче говоря, такие рассуждения тоже ведут в тупик.
Чтобы под конец как-то освежить своё настроение, хочу запечатлеть одно сегодняшнее наблюдение, связанное с воспоминанием из глубокого-глубокого детства. Смотря на танцующую толпу в ночном клубе, мне вдруг вспомнилось, как однажды летом, играя во дворе в футбол, мы с друзьями нечаянно забросили мяч в мусорный бак и потом пытались его оттуда достать. Так вот, посмотрев туда внутрь, я неожиданно для самого себя увидел в таком нелицеприятном месте сплошное движение: белые червячки, наверно, личинки, полчища ос и мух, других летающих насекомых, а также мелкие чёрные жучки и много чего ещё так копошилось в мусоре, что ни одна обёртка, кожура, пакет, консервная банка и буквально всё остальное не пребывало в покое, будто они и сами были живыми – прямо-таки экстаз, и выглядел он настолько завораживающе-омерзительно, что до сих пор стоит перед глазами, стоит только вспомнить. Жизнь, какая-никакая.
– Спасибо за ночь, – протянула Настя, потягиваясь в постели и смотря на Фёдора с выражением нежного чувства в глазах, потом поцеловала его в щетинистую щёку и быстро встала. В это мгновение она ощущала тихую, спокойную и безоговорочную привязанность, можно сказать, любовь всей оставшейся жизни, если так бывает. – Я сейчас быстренько с завтраком…
– Ну что ж, обращайтесь ещё, – ответил Фёдор с грубоватой весёлостью, которая её нисколько не задела, та даже улыбнулась ему в ответ, ничего не сказала и быстро вышла из спальни, а он остался лежать в кровати. «Всё-таки она умница, многое понимает», – пронеслось у него в голове. На самом деле, Фёдор бодрствовал уже около получаса и всё ждал, когда Настя проснётся и приготовит