Ястреб в огне. Иван Юрьевич Константинов
и подняла Таню, которая тут же попыталась по своему обыкновению что-то спросить. Мириам снова дотронулась до ее губ.
– Мы пойдем. – Сказала она. – Выспись, пожалуйста, чтобы мы смогли завтра поговорить.
– Да. – Прошептал Джино. – Спокойной ночи.
И, когда они уже отошли от двери, до них долетело, совсем тихо:
– Спасибо… Мириам.
II.
Мириам зевнула и споткнулась.
Город не спешил просыпаться, заря едва-едва окрасила небо над крышами, начинающими блестеть от утренней росы, и улицы оставались непривычно пустыми. Только раз навстречу попался бородатый старик, подметавший мостовую, и даже не глянувший в их сторону.
Би на секунду остановилась, поджидая Мириам. Она тоже выглядела усталой – или, возможно, просто казалась такой в предрассветных сумерках.
– Почему так рано? – Спросила Мириам, и снова зевнула.
– Это гвардейское стрельбище. – Ответила Би. – Позже его могут занять.
Мириам пожала плечами. Ей никогда не составляло труда вставать с рассветом, как принято на фермах – большинство ее постояльцев просыпались очень рано, с первыми лучами солнца. Но сегодня Би пришлось расталкивать ее довольно долго. Видимо, дело было во вчерашнем дне, перенасыщенном событиями настолько, что даже во сне Мириам продолжала переживать их.
Стараясь успеть следом за Би, Мириам пыталась вспомнить свой сон, но не могла. Ни слов, ни картин – остались только ощущения паники и холода, засевшие глубоко в памяти, и сейчас отступающие все дальше, с каждым шагом по мостовой Хокса.
Поначалу ей казалось, что стрельбище должно быть в Верхнем городе, но Би шла явно не к воротам. Они пересекли Праздничную площадь, пустую и замусоренную, и свернули в уже знакомый переулок под решетчатой башней. На этот раз в нем никто не ждал, хотя Мириам все равно непроизвольно оглянулась, проверяя, не следят ли за ними. Но город все еще просыпался, и только утренний ветерок гонял по площади пластиковые обертки от сладостей.
Они свернули еще раз, в другой знакомый переулок, и подошли к высокому забору, переходящему прямо в бетонную стену Верхнего города. В прошлый раз Мириам не обратила на это место ни малейшего внимания. Но сейчас, стоило им приблизиться, из-за стены раздался голос, показавшийся ей знакомым.
– Вольно!
Аккомпанементом команде прозвучал женский смех. Знакомый голос сказал что-то еще, уже тише, и смех раздался снова.
Би хмыкнула, подошла к малозаметной двери в стене, и толкнула.
Мириам никогда раньше не видела стрельбищ, и не очень представляла, на что оно может быть похоже. Ее взгляду открылся широкий двор, с рядом грязно-белых плакатов, развешанных в дальнем конце, несколькими длинными скамьями у стен и грубым деревянным барьером, вроде длинного стола. Ничего любопытного во дворе не было, за исключением, пожалуй, его обитателей: четверки гвардейцев, сидящих на скамье у входа, и группы девиц с игольниками, в разноцветных плащах самых невероятных оттенков, окруживших обладателя знакомого голоса.
– Еще раз повторяю. – Сказал монах, и смех стих. – При команде