Убойная Академия. Бронислава Вонсович
у двери оказался еще и Керк.
– Привет! – радостно сказал он. – С вами буду. Мне хотели эльфийский впарить, но я сразу пошел к ректорше. Эльфийский – точно не для меня, вот орочий – другое дело. Звучит красиво и вообще… Нужно же понимать, что говоришь в сложных жизненных ситуациях.
– И что, так легко перевели? – удивилась я.
Мне как раз не хотелось учить. С орками общаться не придется, а что я говорю, понимаю и без этого. Даже в сложной жизненной ситуации.
– Нелегко, – признался Керк. – Но я сказал, что немного орочий знаю, а с эльфийским точно будут проблемы.
– С орочьим у тебя тоже будут проблемы, – заметил Дагойн.
Он потер кулак, и мне захотелось встать между ним и Керком. Меня он точно бить не будет, а вот любителя орочьего…
– Да ну! – отмахнулся Керк. – Скажешь тоже. Мне этот язык почти родной. Я прям чувствую, что у меня в предках орки затесались.
Мирейя рассмеялась, немного разрядив обстановку.
– Думаю, преподаватель будет рад, что кто-то захотел учить сам, – предположила она.
– Нельзя сказать, что захотел, – ответил Керк. – Но в программе два языка, вот и пришлось выбирать.
Тут как раз появился сам осчастливленный новым студентом преподаватель. Был он молод, да. И симпатичен, но слишком уж упитан. Даже из хвоста можно сцедить баночку жира, только куда потом использовать? Живот, обтянутый модной рубашкой из эльфийского шелка, нависал над штанами, и под ним могла укрыться целая змеиная семейка.
Н-да… Каких-то неправильных преподавателей сюда направляют. Они должны быть образцом для подражания. А этот… Если я забудусь и не сдержу удар, его же самого удар хватит. Вот Дагойна бить почему-то не хотелось… Так, про Дагойна не думать, есть более важные проблемы, для решения которых срочно кто-то нужен. Чтобы не волноваться, о чем думать, а о чем – нет. И думать, о чем хочу. Я поняла, что совсем запуталась, и прошла в аудиторию. Маленькая, всего на девять столов, за каждым из которых можно сидеть только поодиночке.
– Ну что ж, таны и танны, – преподаватель мазнул по нам с Мирейей взглядом, не менее сальным, чем хвост, – я рад, что вы выбрали мой предмет. Меня зовут Фукаси, и я буду вести у вас орочий язык.
Он сделал паузу, чтобы мы смогли выразить обуревающий нас восторг. Но из нас шестерых никто не рвался учить орочий. Более того, каждый надеялся, что это знание никогда не придется применять. Для обычной жизни всем хватало фрагментарных знаний, которые уже были. А некоторые, как Дагойн, и удачно использовали эти самые знания.
– В орочьем языке, – недовольный Фукаси так и не дождался от нас никакой реакции и решил продолжить, – очень важно четкое и правильное произношение. Во многих случаях незначительное изменение полностью меняет смысл. «Гхыр» – забор, «гхырр» – растение, а «гхыррр» – грязное орочье ругательство, примерный перевод которого – «извращенец, занимающийся любовью с трупами». Но мы с вами не извращенцы, –