Наследница журавля. Джоан Хэ
это узнать.
Со времен Первого и Второго героев коронации всегда проходили под открытым небом, чтобы на них могли прийти все желающие. По той же традиции вслед за Хэсиной по известняковым ступеням поднялся горожанин, выбранный случайным образом. Хэсина склонила голову, и горожанин надел поверх ее короны убор, увенчанный возрождающимся фениксом. Крылья птицы были вырезаны из красного коралла, и весом убор был с булыжник. Каждый раз, когда Хэсина кланялась заходящему солнцу и встающим звездам, ей казалось, что убор вот-вот упадет и раздавит ей пальцы ног. Каким-то чудом он все-таки удержался.
Хэсина выпрямилась, и толпа разразилась оглушительными аплодисментами. Служащие всех шести императорских министерств упали на землю перед павильоном, совершая обряд коутоу.
– Ваньсуй, ваньсуй, вань вань суй!
Толпа вторила им:
– Ваньсуй, ваньсуй, вань вань суй!
Пусть королева живет десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч раз по десять тысяч лет.
Придворный птицевод выпустил в небо стаю журавлей: они взмыли вверх и расцветили высь бело-красными пятнами. Послы Нинга и Ци выступили вперед и преподнесли ей по сундуку. В одном лежали бриллианты, которые добывались на дне Нингских оледенелых озер, а во втором – жемчуг, поднятый из глиняных болот Ци. Послы из Кендии на коронацию не приехали, но это сейчас волновало Хэсину меньше всего. За ее юбки хватались десятки рук, к ее лицу протягивали плачущих детей. Люди в порыве чувств сдавливали ее, словно слишком тугой корсет. Придворные преподаватели не справились со своей задачей: ни один из них не готовил ее к такому. Ей казалось, что она вот-вот умрет от удушья.
– Расступитесь!
В толпе человеческих тел промелькнула серебристая вспышка.
– Я пришла тебя спасти, – прошептала Лилиан, останавливаясь рядом с Хэсиной. В блестящем серебряном рюцюне с узором из черных медальонов она была ослепительна. Горожане тут же устремились к ней: близнецы казались им физическим воплощением добросердечия короля.
– Ты как раз вовремя, – прохрипела Хэсина.
– Давай обсудим мое вознаграждение.
– Вознаграждение? Разве ты спасаешь меня не по велению своего доброго сердца?
– Это да, но еще я хочу есть.
– Угощайся грызунами. – Пиры в честь коронаций обычно бывали скромными, чтобы напомнить людям о тех днях, когда Одиннадцать героев жили в изгнании и обходились гораздо меньшим.
– Вот еще! Спасибо, но нет. – Лилиан передернуло. – Пусть мышей едят кошки.
– Я думаю, это белка. – Или, возможно кролик. Хэсина смутно припоминала, что видела в императорских кладовых что-то пушистое и хвостатое.
– Знаешь что? Я готова предоставить тебе скидку. За свои услуги я требую всего лишь три корзины засахаренных ягод боярышника.
– Я дам пять, если останешься.
К облегчению Хэсины, Лилиан широко ухмыльнулась.
– Договорились.
К тому времени, как они уделили внимание всем желающим, взошла луна. Дворцовые слуги занесли в павильон