Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Коллектив авторов

      Талант – ударила судьбина…

      Зловонный критик-пасквилянт

      Ведро помоев опрокинул

      На поэтичный бриллиант.

      По гнусно-чёрной бумажонке

      Был арестован и – в «Кресты»,

      Оболганный, как прокаженный,

      Опущен в дебри темноты.

      И следователи пытали —

      Четырёхсуточный допрос

      В НКВД не прерывали,

      Всё ждали – сломится колосс.

      Поэт терпел и боль, и муки,

      Он – не признал,

      Он – всё отмёл,

      От смертной казни злые руки

      Своею стойкостью отвёл…

      Так сфабрикованное «дело»,

      Немыслимое – в сотни строк:

      «Н. Заболоцкий – контра, белый…».

      Его погнали на восток,

      По лагерям земли российской:

      «Востокгулаг», «Алтайгулаг»,

      В степи холодной Кулундинской —

      Оставлен землекопа шаг.

      Он – просто жил, желаньем только,

      Чтоб не упасть, не умереть,

      Не застрелили б из винтовки,

      Чтобы потом – писать, успеть…

      Преодолел Он все кошмары,

      Удары все перетерпел.

      В сорок шестом, совсем не старый,

      Вернулся к делу – прикипел!

      Судьбой отпущенные годы —

      «Скворцу уступлен уголок» —

      Самозабвенно пел природу,

      Клеймил войну как злой порок.

      А переводы – наслажденья

      И мера точности во всем,

      С естественностью сотворенья —

      Высокочтимый отчий дом…

      Однажды в мире стало тускло

      И тяжко стало кладь нести —

      Сверхперегруженный вдруг мускул

      Прервал движение в пути.

      Талант – ужалила судьбина,

      Прервала жизни дефиле,

      Руси поэта-исполина

      Навек оставив на земле!

      Пронзает ветер, валит с ног,

      Вся Кулунда продута ветром…

      Бдит вертухаевский сапог,

      Как землекоп проходит метры.

      Любой ценою – норму дай,

      А то получишь пулю в спину.

      Степь Кулундинская, Алтай —

      Навечно в памяти, как клинья.

      Очки поправил на носу,

      Ритмично спорится заданье:

      «Всё, одолев, перенесу,

      Семью увидеть – сверхжеланье».

      Уж минул наказанья срок…

      Но въезд в столицу – под запретом.

      И Он работает – знаток! —

      Им «СЛОВО[1]» ласково воспето.

      1. Под гитарную