Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Коллектив авторов
скалить зубы с каждым встречным.
Вот и сейчас, не успев толком оглядеться, подбирается к молодой женщине с ребенком и начинает хорошо поставленным голосом читать наизусть стихотворение Андрея Дементьева о женщине. Молодуха в недоумении смотрит на него, и даже ребенок перестает канючить. Курганская Солоха, вытерев ладонью пот, всем туловищем разворачивается к нему и заговаривает:
– Ты че, дед, артист, што ли?
– Я, матушка, веселый человек, – отвечает Петрович. – А ты никак на огород собралась?
– На него, на окаянный. Иначе нельзя, ведь упрут же все, что осталось на грядках.
Петрович как будто этого и ждал. На весь троллейбус разнеслись строки стихотворения о грабителях неизвестного дорожной публике сочинения.
– Ты че, дед, сам выдумал про воров-то? – спрашивает «Солоха».
– Я и про осень золотую песню написал, – звучит в ответ.
И на салон обрушивается новое произведение веселого человека. Один из молодых людей не выдерживает переполняющих его чувств и говорит старичку:
– Дед, ну ты даешь! Ты же какие бабки можешь стричь на рынке или на вокзале!
– Мне не надо денег! Есть голик да веник! – шуткой отвечает тот.
Троллейбус плавно заворачивает в сторону Заозерного. С Петровичем время в пути пролетает быстро. Не заметили, как проехали почти весь город. На остановке «5-й микрорайон» Петрович спрыгивает из троллейбуса и всем машет рукой на прощание.
– Чудак-человек, – еле слышно шепчет огородница.
«На таких чудаках и держится Россия!» – думается мне.
Крепкий мужик
(Рассказ)
Уже много лет к этому слепому человеку идут и идут изо дня в день больные люди. Николай Петрович Бодров, владея уникальной методикой массажа, уже многих поставил на ноги. Сегодня возле магазина «Весна» встречаю хорошо знакомую мне бабу Нюру, постоянную пациентку Николая Петровича, которая рассказывает мне о своем вчерашнем посещении лекаря.
По ее словам, с Николаем Петровичем с самого начала лечебного сеанса происходило нечто странное. Через каждые две-три минуты Бодров прекращал делать массаж и обращался к какому-то неизвестному бабе Нюре существу со словами: «Собака! Ну чего пристала? За что? Ведь я не сделал тебе ничего плохого!» Произносилось это полушепотом; видимо, Николай Петрович даже подумать не мог, что кто-то может его услышать. Поначалу баба Нюра эти упреки чуть не приняла в свой адрес. А они повторялись в течение сеанса несколько раз.
Вдруг Бодров резко встал, вышел в коридор, бросился на колени и застучал по полу кулаками, продолжая проклинать виновницу его несчастий. На этот раз пациентка не выдержала и заговорила с Николаем Петровичем:
– Может быть, мне уйти? Что-то случилось с вами?
– Нет! Оставайтесь! Дело не в вас, – прозвучало в ответ.
– Николай Петрович! Вам плохо? – допытывалась старушка.
– Ничего, я мужик крепкий! Я с ней справлюсь! Ей со мной не совладать!
– Да с кем с