Легенды неизвестной Америки. Тим Скоренко
чтобы не ввязываться в разговор с напыщенным глупцом.
Надо сказать, что сто долларов не были маленькими деньгами в то время. Даже сейчас, когда инфляция постепенно съела немалую часть их стоимости, они остаются вполне заметной суммой, а уж тогда, в 1967 году, никто бы не стал выбрасывать сотню на ветер. В межбанковских расчётах, конечно, используются даже купюры в сто тысяч долларов, напечатанные до 1936 года, но мы говорим про обыкновенные ходовые купюры.
Джонс смотрел на Пого выжидающе. Тот аккуратно забрался на небольшую лесенку, позволяющую достать товары и бутылки с верхних полок, и снял резную, тончайшей работы статуэтку, изображающую индейца, сидящего на корточках и курящего длинную трубку. Статуэтка была потёртой и явно старой, но, судя по технике исполнения, сделанной не раньше девятнадцатого века.
«Четыре тысячи восемьсот тридцать шесть долларов и три цента», – хладнокровно сказал Пого.
Джонс начал придирчиво рассматривать статуэтку.
«А что это?» – спросил он.
«Это статуэтка коакультекского вождя, сделана в конце восемнадцатого века резчиком по дереву Альфонсо Варгосом. Его работы есть в лучших музеях мира. Это – одна из первых работ, из коллекции хозяина отеля, мистера Рейна».
Мне показалось, что Пого откровенно врёт. Какой хозяин отеля станет выставлять столь ценную, по словам бармена, статуэтку на продажу в сувенирной лавке? Более того, если работы этого Варгоса хранятся в лучших музеях мира, то почему эта стоит так дёшево? Да и с хронологической оценкой создания изделия я вряд ли ошибся.
Джонс присмотрелся к статуэтке и внезапно сказал очень тихо и зло:
«Ты хочешь меня обмануть, полукровка».
Пого побледнел. Его кожа, более тёмная, чем у меня или у Джонса, все же была достаточно белой, чтобы я мог заметить бледность.
«Вы и в самом деле хотите очень дорогую вещь?» – спросил он тихо.
«Да», – улыбнулся Джонс.
Такая улыбка возникает на губах боксёра, когда он хочет подначить соперника – и ринуться в бой.
«Хорошо, мистер Джонс. Тогда нам нужно подняться в кабинет мистера Рейна».
У меня возникло твёрдое ощущение, что они говорили о какой-то конкретной вещи, причём оба прекрасно понимали, о чём речь. Я чувствовал себя лишним.
Джонс кивнул.
Пого нажал на кнопку, вызывающую портье, и, когда тот появился, сказал:
«Мы идём к мистеру Рейну. Предупреди его».
Портье кивнул и исчез. Пого внимательно посмотрел на Джонса, а потом – на меня.
«Я хотел бы пригласить вас в роли независимого свидетеля, сэр», – обратился ко мне бармен.
Джонс нахмурился, но промолчал: видимо, он знал, что так и будет. Я растерялся.
«Не беспокойтесь. Речь пойдёт всего лишь о крупной сделке, и вам нужно будет проследить, чтобы никто не нарушил условия. Я думаю, вы – честный человек».
Мне польстило такое утверждение. Особенно смешно вспоминать о нём сейчас, после этой истории. Но не буду забегать вперёд.
«Хорошо, – пожал плечами