Крови и зрелищ!. Керри Гринвуд
– мужчина, высокий, седой, и что не пройдет и трех дней, как я его встречу. И еще, что в течение двух недель еще раз прольется кровь, но не в цирке. И вот два дня спустя я встретила партнера Сэма Фаррела. Его зовут мистер Джонс; он высокий и седой. А вот сейчас мы пошли к мистеру Кристоферу, и оказалось, что он мертв. Заколот насмерть в пансионе на Брансвик-стрит. И вот мы пришли к тебе…
– Но почему именно ко мне? – спросила Фрайни смутившись.
Самсон недовольно фыркнул:
– Женщины вечно все рассказывают шиворот-навыворот! Эта старуха, мисс, сказала, что проблему можно решить, но только если мы найдем черноволосую женщину с зелеными глазами. И чтоб фамилия ее начиналось с Ф. И вы только одна подходите. – Он опять сел и посмотрел на нее с надеждой и верой.
– Я думаю… – проговорила Фрайни в замешательстве, – думаю, что сейчас нам лучше перекусить что-нибудь.
Инспектор по уголовным делам Робинсон осмотрел труп. Женщина лежала на спине; голова на подушке валиком, глаза смотрели вверх. Инспектор отметил, что глаза голубые, и закрыл их. Они сразу же открылись вновь.
– Окоченение трупа отсутствует, – сказал хирург, – потрогав мягкую, как воск, шею и точеные скулы. Причина смерти – обильное кровотечение из глубокой колотой раны. – Он осторожно прикоснулся к трупу. – Да, прямо в сердце. Я бы сказал, что и ребро перебито. Труп, должно быть, немного сдвинули, либо в момент смерти, либо после ее наступления. Вероятно, для того, чтобы извлечь нож. По этой причине так много крови. Вы же понимаете, артериальное кровотечение – кровь бьет фонтаном. – Робинсон сглотнул. – Нужно искать большой, тяжелый нож, Робинсон, дюймов семи в длину, обоюдоострый, около дюйма шириной. Остальное смогу рассказать вам некоторое время спустя.
– Время смерти?
– Не могу сказать. Здесь тепло. Может, два часа назад. А может, и больше, около десяти. Принимая во внимание погоду, могу допустить, что смерть наступила после того, как рассвело. Часов шесть назад.
Робинсон осмотрел лицо, стараясь не смотреть в открытые глаза. Женщина была довольно высокая, стройная. Маникюр на руках. Волосы коротко подстрижены, а на коже непонятный глянцевитый крем. Он дотронулся до холодной щеки и понюхал руку. Кольдкрем. На красивом лице не было ничего, кроме удивления. Хорошо, что так. Робинсона во сне преследовали лица умерших в муках людей.
Констебль Харрис, который уже осмотрел пол, старательно избегая лужу с засыхающей кровью, представил свои находки. Маленькая бутылочка из-под патентованного снотворного, уже пустая; одна запонка, две пуговицы, оторванная полоска тонкой бумаги со следами крови на конце, краска для век и маленькая записная книжка в замшевом переплете.
– Возможно, в эту бумагу заворачивали нож, – заметил Робинсон. – Что-нибудь еще? Нет? В таком случае, сержант Гроссмит, нужно начинать поиски орудия убийства. Вы слышали его описание, Терри?
Сержант Гроссмит кивнул. Он вышел, прихватив с собой второго констебля. Робинсон вернулся к трупу. Рана, от которой