Придворный. Гоф-медик. Николай Дронт
подтвердит. У парня несколько золотых вещей отняли, неизвестно еще, сколько в кошельке денег было. Придет в себя – расскажет. Тогда может добавиться хищение в крупном масштабе.
Венкранц с надеждой спросил:
– А если кто из Сузиковых приспешников за деньги на себя вину возьмет?
– По смертной статье? Не получится. Дураков нет, на том свете золото не нужно.
– Может, судейские подношение примут? Готов заплатить сколько скажут.
– Здесь вам не прежние грешки, когда сунули десяток-другой золотых потерпевшему, подмазали околоточного, и дело замялось. Сейчас по закону следствие вести будут. Суд состоится сразу, как получат подписанные показания или свидетельство о смерти. Если гимназист умрет – никаких шансов нет. Но если выживет, будем пробовать свести случай к драке. Коли парень не станет настаивать на разбое, а согласится принять компенсацию, то дело обернется нанесением тяжких телесных повреждений вооруженной группой. Виновным, согласно Уложению о наказаниях, дают до десяти лет каторги. Можно пробовать уговорить судью на нижний предел срока – два года каторжных работ. Меньше никак не получится.
– Заплатим гимназисту. Мошна стерпит.
– Может заартачиться и не взять, – предупредил адвокат.
– Чтобы не артачился, – весомо пробасил опытный купец, – надо дать очень много. Столько, чтобы уж точно взял. Лишь бы выжил. Сам поеду в больницу, договорюсь. Мэтр, вы прикиньте, как Сузика с каторги выкупать будем.
Глава 2
Больница
Как же мне хреново! После вчерашней драки? Открываю глаза и слышу оглушительный вопль толстухи в белом фартуке и монументальном накрахмаленном чепце. Причем на улице едва начало светать. Простая просьба: «Простите, я спать хочу. Пожалуйста, перестаньте кричать», – почему-то привела женщину в неистовство. Она вскочила и убежала. Когда очнулся вновь, около кровати стояли уже двое – та тетка в чепчике и доктор в халате. Оба смотрели на меня как на именинника. Просыпаться не хотелось, но еле-еле разлепил глаза, приподнялся и спросил: «Где я? Почему не дома?» Эта тирада отняла остаток сил, упал на постель и опять провалился в беспамятство. В третий раз проснулся от шороха платьев и тихого шепота: «Он уже дважды приходил в себя». Это сиделка говорила симпатичной девчушке лет шестнадцати, в маленькой шляпке с вуалеткой, в нитяных перчатках и в шелковом бледно-розовом платье. На втором плане маячила фигура взрослой женщины, тоже в дорогом одеянии. Решил похулиганить и вслух громко произнес:
– Значит, я все-таки умер. Это минус. – Потом смотрю на девицу. – Но попал в рай. Это плюс. – Решительно спросил: – Вы ангел?
Девочка не поняла юмора и стала разубеждать:
– Стах, вы живы. Это больница.
Говорить мне больновато, однако терпимо.
– Но вы ангел? – продолжал настойчиво вопрошать.
– Нет, я Лаура, пришла вас навестить.
– Жаль. Если ангелы похожи на вас, то не страшно умирать.
Сопровождающая