Как выглядит будущее?. Джон Урри
жизнь» (Ball 2004: 283; Болл 2008: 252). Если говорить о системах, то их отличает наличие определенных закономерностей, регулярности и упорядоченности. При этом существующие закономерности способны порождать разнообразные непреднамеренные последствия, а непредсказуемые события подрывают и резко преобразуют то, что кажется упорядоченными, прочными закономерностями. Этот подход подчеркивает глубокую историчность сетей людей, систем и обществ и отсутствие у них обязательного стремления к равновесию. Наоборот, такое отсутствие равновесия и есть «нормальное» состояние. Так, если брать популяции различных видов живых организмов, то их отличает огромная разница в численности. Когда определенный вид попадает в новую среду обитания, численность его популяции может стремительно вырасти, но потом почти столь же стремительно упасть. Исключать периоды роста и спада ни в коем случае нельзя. Таким образом, системы отличаются «сложностью», а численность популяций зависит от первоначальных условий и исторических процессов (May 1974: xiv – xv).
Согласно различным исследованиям, предпринимаемые меры не способны восстанавливать равновесие напрямую – что бы ни говорили те, кто эти меры предпринимает. Более того, вмешательство может приводить к последствиям, совершенно или почти противоположным ожидаемым. Таким образом, решения, направленные на достижение определенной цели, порождают – из-за действия сложных систем – множество непреднамеренных следствий, отличных от ожидаемого результата (Urry 2003). Одной из причин этого является важность небольших, но потенциально значимых изменений, применительно к которым часто используется термин «черные лебеди», то есть редких, неожиданных и крайне маловероятных событий, которые при этом обладают серьезнейшими последствиями. В качестве одного из последних примеров данного феномена можно назвать стремительно снижающиеся цены на «средства насилия» (Walby 2009). Вслед за Максом Вебером принято считать, что «государство» представляет собой сообщество, которому удается успешно реализовывать монополию на законное применение физической силы в рамках определенной территории (Weber 1948 [1919]; Вебер 1990). Благодаря подобной монополии современные национальные государства способны легитимно навязывать свою волю, поддерживать мир, защищать свое население, принимать и применять законы. Подобная форма государства зиждилась на возрастающих масштабности, стоимости и организационной сложности средств физического воздействия. Мощь и легитимность государств возрастали, как возрастала и их способность защищать свои границы от посягательства других государств. В первой половине XX столетия сложилась целая система национальных государств, в рамках которой каждое государство укрепляло свою монополию физического насилия над членами своего «воображаемого сообщества», как называет общества в рамках национального государства Бенедикт Андерсон (Anderson 1991; Андерсон 2001).
При этом во многих трудах, посвященных проблематике грядущих катастроф, подчеркивается, что в последние