Чрезвычайные обстоятельства. Валерий Поволяев
Ирина перевела взгляд на мужа. – Эй, гараж! Сходи вниз, принеси из почтового ящика газету с телепрограммой!
Петраков молча кивнул, натянул на ноги кроссовки и проворно сбежал вниз.
Две газеты, «Труд» и «МК», как нынче называют «Московский комсомолец», сложенные вчетверо, уже теснились в неказистом железном ящичке. Какой-то юный гений прилепил к крышке ящика жвачку. Петраков сбил ее на пол щелчком, поглядел на желтоватый, твердый, как плохая резина, шарик – пристанет ведь к чьей-нибудь подошве, будет гулять по всему подъезду, – точным ударом кроссовки вогнал его в щель под лестницей.
Развернул газеты. Из «МК» выпал небольшой листок бумаги с расплывающимся чернильным текстом. Повестка из военкомата. Петраков с шумом втянул в себя воздух, задержал его в груди. Все, домашняя маята кончилась – с нынешнего дня он снова в «командировке». Некоторое время он стоял неподвижно, словно бы прислушиваясь к самому себе, потом, получив некий толчок из глубины организма, двинулся по лестнице вверх.
Поднявшись, он отдал газеты Ирине, сам сел к телефону. Аппарат он недавно поставил новый, плоский, модный, качественный – «панасоник», разговаривать по нему – одно удовольствие, такое впечатление, что собеседник сидит в соседней комнате, – сделал несколько незначительных звонков, затем прошел на кухню и сказал жене, уставившейся сделавшимся вдруг неподвижным взглядом в выпуклый экран «двойки»:
– Я отбываю в командировку…
– Мои молитвы, что ли, подействовали? – Ирина, не отрывая глаз от экрана, усмехнулась. – Похоже, услышал их кто-то… Э?
– Вполне возможно. Сейчас разговаривал с начальством на работе, – Петраков врал напропалую, ни с каким начальником он не разговаривал, – так что мне велено ехать!
– Приятная новость, – Ирина усмехнулась вновь, пошевелила ртом, словно бы хотела что-то стряхнуть с губ, проговорила недовольно: – Эй, гараж, исчезни, не мешай мне смотреть кино… Кино только что началось.
Лицо у Петракова на мгновение изменилось, губы горько дрогнули, он повернулся и вышел из кухни.
Вечером он уже сидел в электричке и безразлично поглядывал в окно, забусенное дождем, – ехал на Сенеж, в военный городок, где когда-то располагались курсы «Выстрел» – очень престижные, популярные в армии, а также у журналистов всех мастей, у артистов и художников, тут всегда толпился разный творческий люд; сейчас же Высшие офицерские курсы заглохли. На них, как и на все остальное в России, не хватало денег. Но тем не менее курсы имели свои полигоны и стрельбища, благоустроенные корпуса гостиничного типа, в которых уже шуровали какие-то подозрительные жучки, имели свой парк гусеничной и колесной техники, сдавали внаймы машины и здания и поэтому все же кое-как сводили концы с концами.
Как оказалось, курсы эти нужны ныне всем – и армии, и пограничникам, и налоговой полиции, и внутренним войскам – у всех имелся к Сенежу интерес. Петраков любил бывать здесь, полторы недели сборов проходили, как один день – здесь