Фатум. Том шестой. Форт Росс. Андрей Воронов-Оренбургский
с этим можно подождать. Попробуйте успокоить себя, уважаемый Ласаро, как-то иначе. Вам более ничего не сообщал этот болтун с нашивками капрала?31
– Ad majorem Dei gloriam…32 более ничего. Los padres!33 Разве он открыл какой-то секрет?
– Если и нет, то, один черт, этому полукровке стоило держать рот на замке. Нет, эти метисы – они неизлечимы, Ласаро. Вся их жизнь от рождения до смерти или до местного «дома нунция»34 проходит в болтовне. Я уже три-жды пожалел, что вручил ему капитанскую трость35. Но я не какой-нибудь грязный галионист36, и сумею навести порядок. Или вы думаете, любезный де Маркос, я уже… стою у порога Вечности и труд мой завершен? Нет, и еще раз нет. Да, Калифорния велика… А мы уже близимся к тому возрасту, amigo, когда сможем управляться только с платком… Кто сбережет этот край – ты это хочешь сказать мне? Не отводи глаза и не перечь, я вижу, сие так… Но знай, покуда я жив – рука моя тверда, как и воля. И я еще лично смогу, невзирая ни на какой местный «конклбв»37, поставить непослушным на лбу клеймо «эсклбво»38. Да, наш край беспокойный, точно клокочущий на костре котел с водой! Впереди тяжелые испытания… Но когда придет время убивать врага или судить дезертиров, кто-то должен будет сказать, кого и как убивать. И имя его – Закон. Здесь, Ласаро, у меня свой закон – совесть. Она ни разу еще не подводила меня.
«Что ж, у собаки тоже есть свое чутье, но звериное», – подумал хозяин, но благоразумно промолчал, подливая губернатору вина из кувшина.
– Я предлагаю тост, мой друг, – рука дона Хуана тепло опустилась на плечо сеньора де Маркоса, – за победу! Si vis pacem, para bellum!39 Смерть русским! – кубок коснулся губ Эль Санто, но неожиданно замер. – Ты не выпьешь даже за это?
– Мне не нравится тост, ваше сиятельство. Да, я старый солдат, но не убийца. И потому не смею торжествовать вместе с вами.
– Хм, похвально, – де Аргуэлло сделал глоток, – но не умно.
– Но эта война абсурдна, ваше превосходительство, – Ласаро по-военному обратился к Хуану. – Разве вы не знаете реальное соотношение сил? Русские быстрее доставят подмогу в форт Росс, прежде чем из Мехико…
– Довольно! Не забывайтесь, майор. Война не может быть абсурдной. Абсурдно ваше заявление…
– Нет, друг мой, – де Маркос взволнованно, но решительно посмотрел в глаза сосебедника. – Данная война – это высшей степени глупость. Разве сами русские жаждут ее? Уверен, нет! Я отказываюсь принимать участие в этой бойне.
– Вы не можете отказываться, майор. Честь омывается только кровью, иначе вы не испанец, не дворянин, а более – не друг мне! Солнце уже давно взошло, а позор над Новой Испанией еще не рассеян.
– Подождите, подождите, ваше сиятельство! – лицо де Маркоса сделалось бледным, руки вцепились в резной край стола. – Я думаю…
– Мысли
Капрал – унтер-офицер (второй по старшинству солдатский чин; первый – ефрейтор, третий – самый старший – фельдфебель). (Прим. автора).
Ad majorem Dei gloriam – «К вящей славе божьей» (лат.).
Los padres – святые отцы (исп.).
«Дом нунция» – приют для умалишенных. Первый такой дом был основан в XV в. в Толедо папским нунцием Франсиско Ортисом.
Капитанская трость – «…в редукциях и пресидиях Латинской Америки, в городском храме происходили церемонии „избрания“, т. е. заблаговременно намеченной и утвержденной губернатором и священством индейской администрации: коррехидора – городничего, его помощника – тениэнте, альфереца – полицейского (жандармского) комиссара, элькада – судьи-следователя, фискалов – управляющих земледельческими общинами и промышленными мастерскими, различных капитанов-старшин, начиная от четочного (токари в редукциях специализировались преимущественно на выделке четок, и потому их старшина именовался „четочным капитаном“), плотничьего, серебряных дел, ткацкого, башмачного, музыкального, и кончая капитаном погонщиков мулов. Выбирались также советники, секретари – все по чиновничье-бюрократическому образцу метрополии. Церемония представляла весьма пышное и торжественное зрелище. Избранным тут же вручали трости с серебряными и бронзовыми набалдашниками, как символ их власти и высокого достоинства. А в более поздний период они стали возводиться в некоторых государствах Латинской Америки даже в дворянское достоинство с разрешением носить шпагу или кинжал; одновременно их освобождали от публичных наказаний. Всё это не могло не льстить новоиспеченным идальго. Делалось это по вполне понятным причинам: испанцы, даже при всей своей сноровке и энергичности, не могли обеспечить той ритмичной, напоминавшей часовой механизм жизни в глухих провинциях Новой Испании. Они были лишь ключом к нему. Пружинами и приводными ремнями служили касики – коррехидоры, действовавшие по их строгим указаниям». (Бончков-ский И. «Отцы-иезуиты»). (Прим. автора).
Галионист – негоциант, ведущий торговлю с Новым Светом.
Конклав – собрание кардиналов для выборов папы.
Эсклаво – по-испански означает «раб» и графически состоит из латинской буквы s (эсе), перечеркнутой гвоздем (клаво). (Прим. автора).
Si vis pacem, para bellum! – «если хочешь мира, готовься к войне!» (лат.).