Сладкое зло. Дана Стар
вдох, набираю побольше воздуха в лёгкие, залпом выпаливаю:
– И ещё… с-спасибо за то, что спас. За то, что не дал им меня раздавить.
Выдохнула, быстро схватилась за дверную ручку, чтобы удрать, страшась неожиданного поцелуя, потому что он в этот момент наклонился ближе ко мне, а его изумительные глаза в темноте блеснули как звёзды на бархатном небе.
После того, что Давид для меня сделал, люди, в качестве благодарности, обычно занимаются сексом. Оральным, или анальным.
Ну, или хотя бы спаситель должен получить жаркий поцелуй с языком.
Такие вот правила нашего современного общества.
Но я была не готова даже на поцелуй. Потому что до этого никогда не была настолько близко с мужчиной. Причём, с таким совершенным мужчиной.
Больше всего на свете… я боялась не мамы. Нет!
Я боялась облажаться.
Боялась своей проклятой неопытности.
И как только я собралась дать дёру, Давид схватил меня за локоть, уверенно сжал, так что я почувствовала, как его горячие ладони буквально до дыр расплавили моё пальто, оставляя на коже невидимые ожоги.
– Пойдёшь со мной в кафе? – грубый голос рестлера наполнился сладким мёдом. – Завтра. Ты ведь обещала.
Мой ответ вырвался сам по себе:
– Я люблю плюшки на завтрак, а вы?
– А я люблю то, что любишь ты…
Вот ведь! Ловелас наглый!
– Ах-ха-х, – не удержалась, рассмеялась так, что скулы заныли, —
– Ты такая милая. А когда улыбаешься – похожа на ангела.
Прекрати! Прекрати! Прекратииии!
Я сейчас с ума сойду! Рехнусь от таких приятных комплиментов!
– Тогда завтра в кафе «Сладкие пончики». В девять. Я всегда по утрам пью там кофе с плюшками.
– Как скажешь, Крошка. И, к слову, давай на «ты».
Кивнула, ещё раз улыбнулась, выскочив из машины как заведённый зайчик из рекламы «Дюрасел».
***
Когда я бежала по лестнице вверх на второй этаж, думала, как мне так незаметно пробраться в свою комнату, чтобы не нарваться на мать в таком «шлюшечьем» виде.
Иначе конец. Конец свободе на несколько месяцев.
Дрожащими руками вытащила из сумки ключи, чуть было не уронила. До сих пор в ушах звенит его бархатный голос, а перед глазами мелькает мужественно лицо с брутальной щетиной и пухлыми губами, о которых с жадностью мечтает каждая девушка мира.
Крошка…
Крошка…
Крошка…
Как одержимая, больная шизофреничка слышу в голове своё новое прозвище.
Соберись, тряпка! Соберииись! Иначе твои мечты угаснут, не успев начать осуществляться, если прямо сейчас не возьмешь в кулак свою расхлябанность!
Крошка…
Крошка…
Крошка…
Чёрт тебя дери, дурочка! Соберись!
Мысленно отвешиваю себе «любимой» подзатыльник, немного возвращаюсь в реальность. Спустя пару секунд нахожу в себе силы осторожно воткнуть ключ в скважину и практически беззвучно