Секс, наркотики, просветление. Михаил Михайлович Сердюков
воняло, как от ведра протухшей рыбы.
– Отвези победителя, откуда приволок, и купи ему пару новых сорочек, – приказал я и утопил окурок в полной пепельнице Кислого.
– Хорошо, босс, – кивнул мой информатор и, схватив китайца за руку, повел его к двери. Потом остановился и обернулся ко мне: – А откуда у вас эта записка?
Я медленно встал с его кривого кресла и, аккуратно складывая письмо Тоси, произнес:
– В период холодной войны немало добрых ребят полегло от рук красных. Шпионы всех сортов безмолвно умерли, унося с собой секреты государственной важности.
Я медленно пошел к нему. Кислый скукожился, как член бедолаги, провалившегося под лед.
– Если я тебе скажу, откуда у меня эта бумажка, то мне придется закопать тебя в подворотне, потому что эта информация, мать ее, государственной важности.
– Давайте мы идти, мне надо работать немного, – заерзал узкоглазый.
– Извини, Тони, мне не следовало этого спрашивать, – смотря на меня, тихо сказал механик.
Я надвигался на прижатую друг к другу парочку так, что каждый шаг усиливал их панику. В кабинете почувствовалось напряжение.
– Кислый, ты смышленый малый, почти без давления неплохо помогал мне в последнее время, но твое херовое любопытство однажды сыграет злую шутку.
– Я понял, босс, понял. – Кислый попятился. – Мы пойдем? У меня есть еще дела, да и нашему приятелю уже пора, – он указал на китайца.
– Пойдете, если ты, чертов умник, дашь мне ответ на детскую загадку.
– Вы получить информация, можно мы идти? – спросил желтокожий.
Я потер лоб и впился взглядом в этих недоумков.
– Загадка простая, на смышленость, – произнес я. – Когда человек находится в комнате без головы?
Кислый нервно улыбнулся. Его глаза забегали, словно он стоял у прилавка с мороженым и не мог сделать выбор. Губы тихо шептали задачку. Он немного подергивался и крепко держался за грязного строителя.
– Тони… – протянул хозяин кабинета, – твоя взяла.
Это было отличным началом – как правило, после этих слов я узнавал кое-что значительней решения дебильной шарады.
– Я хотел это оставить на десерт, ну, типа на сладенькое, а здесь такое, – оправдывался механик.
Я молчал.
– В общем, эта информация, и она вроде как будет полезной для тебя, я не хотел ее выкладывать так сразу, решил придержать.
– Придержать на сладенькое? – переспросил я.
Китаец, внимательно слушая нас, переводил глаза с меня на Кислого, а потом снова на меня. Он перестал дергаться, лишь плавно вертел головой.
– Кислый, ты придурок! – я схватил его за горло, и он принялся махать руками.
– Обычно я начинаю свой обед с десерта, не люблю откладывать удовольствие на потом, чертов ты пень.
– Да-да, извини, босс, – прохрипел Кислый. – Я знаю… Я знаю имя химика, который работал над наркотой «Святош».
Эти слова ошарашили меня. Я разжал