Основной инстинкт. Елена Помазуева
больную головушку на широкое плечо парня, вздохнула.
Хорошо, что у меня есть такой друг, с которым можно говорить откровенно, и он всегда если не поможет, то хотя бы словами поддержит. Обнимет, прижмет к себе и на душе становится теплее от его присутствия.
С Никитой мы уже давно знакомы. Свела нас любовь к мотоциклам. Я предпочитала гонять на них, а вот парня больше интересовали моторы. Он частенько пропадал в своей мастерской, ремонтируя и стараясь усовершенствовать агрегаты. Руки у него золотые, это даже отец признавал, когда в редкие встречи беседовал или смотрел за работой парня.
Из дома ушла в семнадцать, когда в институте начала учиться, почти сразу повстречалась с моим механиком, с тех пор мы практически каждый день вместе. Он из рабочей семьи. Отец мастером на заводе «ЗИЛ» работал, мать там же на складе. Никита рос среди верстаков и рабочих инструментов, и если бы завод не закрыли, то тоже отправился по стопам отца. Как-то не прельщало его юридическое или экономическое поприще. Зато стал известным механиком для тех, кто ценит хорошего мастера.
На его лице, часто перепачканном маслом, всегда играла улыбка, освещая все вокруг. Легким нравом, прямотой в суждениях и неспособностью на подлость он привлекал к себе людей, многие из которых были гораздо более успешные по жизни и богаче умелого мастера. Но на Никиту чужое благосостояние не действовало. Он ко всем обращался на «ты» и смело пожимал руки, как организаторам турниров, так и пацанам, приходившим к нему в гараж с подержанными, видавшими виды мотоциклами.
Как-то так сложились с Никитой отношения, что дальше дружбы не продвинулись, хотя часто мечталось оказаться в его объятиях. Иногда ловила на себе его призывный взгляд, но всегда стушевывалась и первая делала вид, что заинтересовалась чем-то иным. Дружеские объятия были не редкостью, потому точно знала их крепость. До мельчайшей черточки изучила его лицо с полными губами, морщинки в уголках глазах, когда он веселился. В растрепанные волосы не раз запускала свои пальцы, чтобы почувствовать жесткость и податливость. На летнем пляже, щурясь, разглядывала ладно сложенную фигуру, забавляясь впечатлением, которое он производил на девушек. Даже ревновала его, если случайно встречала с кем-нибудь. Никита отмахивался от моих подколок в свой адрес и по-дружески обнимал за плечи или сильно стискивал у груди, пока не пищала и не начинала возмущенно требовать свободы. Постоянной девушки у него было. Даже если с кем и встречался, это не афишировалось и до меня никакие слухи не доходили.
Зато нас связывала общая любовь к мотоциклам, а эти чувства гораздо сильнее, чем обычная интрижка.
– Кто ты такой, господин Рейнальд Радов? – тихо себе под нос проговорила я, задавая поиск в Google, устроившись вечером с ноутбуком на диване.
Дядя Миша накормил ужином и теперь грызла яблоко из запасов моего хозяина, с силой вонзаясь в мякоть зубами. Твердый, хрустящий, сочный фрукт каким-то образом ассоциировался с подонком, оставившим мою семью без денег. Хотелось причинить ему такую же моральную боль, какой подверг он нас.
– Радов,