Война кланов. Охотник 2. Алексей Калинин
не переигрывать. Я отползаю прочь, загребаю руками влажную прелую листву.
Как же трудно двигаться – после преодоления кругов тело ломит, руки даже и не думают подниматься.
Надо собраться! Надо!
– Защитник! – ревет правый «демон ночи». – А кто тебя защищать-то будет?
– Уйдите, бесы! Не трожьте меня, окаянные! – тонким голоском я верещу в ответ. Вроде получается.
Перевертни упиваются своей властью над ползущим, ничтожным человечишкой. Растягивают удовольствие, наслаждаются страхом и ужасом, у меня даже слюна течет из уголка губ. Возвышаюсь над слизняком, словно вставшие на дыбы кони.
Все для зрителей, все для успеха…
Убить! Уничтожить!
Время понемногу замедляется.
Полтора метра до иглы. Шляпка краснеет как налитая солнечным светом клюква среди пушистых кисточек мха – тонкий столбик надежды на победу, надежно утопленный в мягкой земле. До него всего один прыжок, пара шагов или пять ползков – только бы не заметили. Я стараюсь не показывать направление, а медленно отползаю. Прочь от оборотней… и ближе к игле.
– А хочешь стать таким же бесом? – спрашивает оборотень и шагает ко мне.
Второй же принюхивается, блестящий нос подергивает под дуновения ветра.
– Нет! Не-е-ет! Мама-а!! – пищу я и отшатываюсь от нависающей глыбы мышц.
Получается выиграть ещё полметра – протяни руку и возьми, но внезапно гулко ухает земля. Возле перепачканных рук вырастает нога перевертня, по ней струятся взбухшие вены, которые бечевками перетягивали мохнатый ствол.
Цель так близка, но нельзя показывать вида, нужно продолжать играть. Я испуганно сжимасюь, остальными чувствами ощущая склонившегося оборотня. На плечо ложится лохматая лапа с острыми когтями, словно выструганными из крепкого дерева и опущенными в черный лак. Крючковатые пальцы похожи на толстые ветви вяза, крупные, шершавые. Спинным мозгом я ощущаю, как оборотень приготовился вцепиться в шею «беззащитной» жертвы, но его тяжелая лапа слегка подталкивает мое тело вниз. Я этим не преминул воспользоваться.
Нырок головастиком в подрастающую траву, и кончик носа почти упирается в шерсть на мускулистой ноге. Запах мокрой псины ударяет по обонятельным рецепторам.
Взгляд падает на красного муравья, который спешит по своим делам и перебирается через жесткие волоски. Вот ему-то совсем наплевать на двух громадин в синем небе – он тащит соломинку.
Руки скользят вперед, животом я ощущаю выпирающий из земли корень. Дождевым червем в руку скользит холодный стержень.
Есть!
Теперь я вооружен и даже опасен, хотя и подвываю от ужаса.
Играть! Всё для благодарных зрителей! Всё для Игры!
– Тля! – гремит надо мной так, словно небольшой обвал случился в горном ущелье. – И ты хотел заступиться за девку, когда сам себя не в силах защитить? Ты не достоин человеческой смерти и будешь раздавлен как насекомое, как вонючий клоп.
Нога убирается, пора!
Выдох!
Время