Хозяйка замка Уайтбор. Алена Волгина
грустной атмосферой запустения и старинных легенд, царившей здесь. От шахты веяло какой-то обморочной стылостью, даже знобило немного.
– Ладно, пойдем, – согласилась я. – Познакомишь меня со своим приятелем.
Тем же манером мы вернулись в деревню. Старик действительно оказался дома – сидел на пороге своей хижины, грязной, как лисья нора. Похоже, Дуайт был из тех людей, которые с возрастом, так сказать, утрачивают вкус к жизни. Становятся желчными и брюзгливыми, трудятся с неохотой (хватит мол, наработались уже!) и проводят целые дни в ленивой праздности, изредка наведываясь в паб, чтобы оскорбить кого‑нибудь.
Хотя время еще не перевалило за полдень, от Дуайта за милю разило джином.
– Ну? – соизволил он поднять голову, когда мы с Джоэлом оказались в поле его зрения.
– Помнишь, ты рассказывал мне о кругах под шахтой? – зачастил Джоэл. – Расскажи теперь этой леди.
– Можа когда и рассказывал, – недовольно пробубнил старик, взглянув на меня красными бульдожьими глазами. – Только недосуг мне сейчас. Вон, сеть прохудилась, чинить надоть.
Он потянул к себе рваную рыбацкую сеть, явно валявшуюся здесь не один месяц. Джоэл приставал к нему так и этак, но ничего не добился, пока я не сделала ему знак, чтобы оставил старика в покое. Мысленно я поставила себе галочку застать как-нибудь почтенного Дуайта в трезвом и более разговорчивом состоянии, после чего покинула негостеприимную деревню. Близилось время обеда, а я скорее предпочла бы свернуть себе шею, пустив Ласточку в галоп, чем выстоять под ледяным душем дядиных язвительных реплик.
Палево-рыжие пустоши тянулись миля за милей. Время от времени однообразный пейзаж оживлял какой-нибудь дольмен, похожий на огромный стол: три валуна стоят торчком, сверху на них лежит огромный плоский камень. Встречались иногда и кромлехи, и отдельно стоящие валуны, и совсем уж диковинные сооружения. Впечатление такое, будто рассеянное по пустоши великанское войско внезапно окаменело под солнечными лучами.
Возле развилки на Ловери я натянула поводья, заметив мелькавшее среди кустов дрока знакомое коричневое пальто. Как бы я ни спешила, не следовало пренебрегать беседой с соседом:
– Добрый день, мистер Медоуз!
Обернувшись, молодой доктор радостно заулыбался, поспешив мне навстречу. Перед собой он катил два больших деревянных обруча. Я спешилась и сошла с дороги, ведя Ласточку в поводу. Мягкая, как губка, сырая земля хлюпала и слегка пружинила под ногами.
– Эти рамки нужны, чтобы определять и считать растения на пробных участках болот, – пояснил Чарли Медоуз в ответ на мой недоуменный взгляд. – Вы бросаете их случайным образом, а потом считаете, что попало внутрь.
Таким образом, странное поведение доктора, о котором говорила Мэри, получило вполне рациональное объяснение.
– Вы бы осторожнее гуляли по пустошам, – посоветовала я, все еще находясь под впечатлением от лабиринта.
– Вот и мисс Кэролайн говорит то же самое, – вздохнул Медоуз, озирая окрестности