Поцелуй меня, Иуда! Дорожная повесть. Странная дружба. Liudmila Nikolaevna Matveeva
ей по кайфу было выруливать на бешеной скорости поперек центральных улиц и мчаться, давя на газ до упора, по почти пустой тогда Москве, под завывание своей собственной сирены, «как на пожар». Жаль, что в пожарники баб не брали. Но разудалой шоферке очень нравилась ее белая мощная «Волжанка» с яркими красными крестами, в желтом своем варианте «с шашечками» как-то утерявшая смелую независимость, за что была у таксистов прозвана «сараем».
К тому же, мамаша Клавы умела быстро «корешиться» по-свойски с любой выездной бригадой, была небрезглива и спокойна до полнейшего равнодушия и пользовалась очень большой популярностью в санитарно-фельдшерской мужской среде.
«Давала каждому безотказно! А что жалеть-то? Не мыло – не измылюсь!» – гордо сообщала она своей «кобылистой» и такой же, как сама, некрасивой юной дочери.
Прижила она Клавку аж в тридцать шесть лет – и до этого ни разу не была беременной, а также и после рождения дочери, хотя ни в чем никогда себе «не отказывала».
«Вот органон-то у меня, Клавка, – иные бабы, хоть и замужние, каждый квартал чистятся – а мне хоть бы хрен по деревне! Тебя вот, заразу, родила, да и сама не помню, от кого! И зачем ты мне только сдалася-то? Так без тебя хорошо было, беззаботно! А теперь ни одного мужика в дом не приведи! Соседи осудят, а как же! А ну иди, гуляй, да гляди, домой рано не заявляйся! Жрать захочешь – вот тебе деньги, купи что-нибудь, там, ну, пирожок с повидлом – ты ведь их любишь?»
Клавка повидло ненавидела. Мать свою – тоже ненавидела. Детей, уходящих со двора по зову «мамашек ихних» в форточку: «Обедать! Быстро домой! Все остынет!» – ненавидела, а особенно этих их визгливых мамочек.
Стали с пятнадцати лет приставать и к ней – конечно же, пьяные мамашины ухажеры, стали угощать разбавленным спиртом. Клавка спирт пила, как они – на равных. Но давать – никому не давала. Противные они все были, мерзкие и грубые. Старались прежде всего за грудь большую подержаться. Да потом еще и обзывались: мужланка, страхолюдина, да задаром ты никому из нас не нужна…
А не нужна – ну так и идите вы все в глубокую звезду… к маме моей.
Она всех вас приветит.
В школе тоже все обижали и не любили.
Девчонки и ребята дразнили Клаву- из-за фамилии – Попкова – «Клавка-Попок – обоср-ный пупок!»
Но зато – боялись! Как огня! Если Клава вступала в драку – детишки-ровесники тогда ошметками разлетались по классу, пукали от страха и радовались, когда тормозили, найдя пятый угол.
Училась Клава с трудом, на тройки. Нравился ей только один предмет – домоводство. В основном, из-за старушки-учительницы. Старенькая и добрая Ева Давыдовна научила всех отлично готовить. Клавке даже щуку фаршированную как делать, одной показала. Ох, и вкусно же все у Евочки получалось! Обедать к ним на уроки сама завуч приходила, как бы попробовать. А Ева Давыдовна всегда Клаву хвалила и ей тоже после урока супчика наливала, да все, что бы ни наготовили, с собой в бумагу-кальку промасленную