Гробовщик. Редъярд Киплинг
лодка только что налетела на мель.
Шакал быстро обернулся и посмотрел на то (это всегда лучше к лицу) существо, о котором он только что говорил. Это был двадцатичетырехфутовый крокодил, заключенный во что-то похожее на клёпаный чугунный котёл, весь шипованный, усаженный зубцами и при колючем гребне на голове. Желтые концы его верхних клыков чуть нависали над его красиво очерченной нижней челюстью. Это был натуральный тупорылый разбойник и грабитель Маггер-Гаута, который будучи много старше любого мужчины в деревне, дал ей свое имя. Перед возведением железнодорожного моста это был полновластный демон брода, убийца, людоед, и местный фетиш в одном лице. Он лежал подбородком на мелководье, удерживаясь на месте едва заметной рябью мощного хвоста, но Шакал хорошо знал, что один взмах этого хвоста вынесет этого грабителя из воды на берег с силой парового двигателя.
– Какая встреча, о несравненный защитник бедных и обиженных! – залепетал Шакал, заискивая и пятясь при каждом слове, – Послышался столь приятный, нежный голос, и мы пришли сюда в надежде на приятный разговор! О, у меня столь куцая презумпция, ожидая здесь чуда, я действительно заговорил о тебе, несравненый! Я надеюсь, что ты ничего не слышал!
Теперь Шакал говорил только для того, чтобы его наконец выслушали. Лесть во все времена была лучшим способом добыть еду, и он был готов к ней в любую секунду.
Грабитель понимал, что Шакал говорил с именно этой целью, и Шакал знал, что грабитель знает, что грабитель знал, что Шакал знал, что грабитель знает, и они все были в курсе и очень довольны друг другом.
Старый зверь толкался, пыхтел и хрюкал на берегу:
– Уваж-жайте стар-риков и немощ-щных! – вопил он, и все время его маленькие злобные глазки горели, как угли, спрятанные под тяжелыми роговыми веками, запрятанными на макушке треугольной головы, когда он пихал своё раздутое бочкообразное тело между толстыми костылями ног. Потом он успокоился, и залёг, и, как ни привык Шакал к его обычному облику, он не мог не поддаться искушению начать, в сотый раз, как всегда, когда он видел его, верить что пред ним бревно, выброшенное из реки на песчаный берег, так ловко речной разбойник сымитировал это.
Он даже, кажется, приложил усилия, чтобы всё правильно рассчитать с учётом русла и скорости течения воды, и лежать именно под таким углом, под каким натуральное бревно может сесть на мель, чтобы расположиться в единственно нужном для бревна месте.
Все это было, конечно, лишь делом привычки, инстинкта, потому, что Маггер сошел на берег не ради охоты, но… так как крокодил никогда не бывает вполне сыт, а если бы Шакал… способен был бы обманутся этим подобием, он бы не дожил бы до философствований на эти сложные темы.
– Дитя мое! Я ничего не слышу! – сказал Грабитель, закрывая один глаз, – Вода залилась у меня в уши, и я очень ослаб от голода! С тех пор, как был построен этот дурацкий железнодорожный мост, мои люди в моей деревне перестали любить меня, и это разбивает мне моё бедное сердце!
– Ах,