Двойные двери. Татьяна Свичкарь
на вокал, потом в любительский театр…
Везде заканчивалось одинаково: «Мама, мне там не нравится, на меня все смотрят. Я лучше посижу дома, буду делать уроки»…
– А, может, к психологу стоило обратиться?
Антон знал, что многие из его пациентов подступают к больному вопросу такой окружной дорогой, что – куда там – «для бешеной собаки семь вёрст не крюк»! Они готовы вспомнить те далёкие дни, когда мама их в люльке качала. В поликлинике на Елену Львовну тут же рявкнули: «Сейчас что беспокоит?!»
Но для него, Антона, это частные вызовы, которые, в общем-то его и кормят. Так что, стиснув зубы, нужно поддакивать и делать заинтересованную «морду лица». Хотя – надо признаться – иногда в подробном монологе пациента и проскальзывает что-то полезное. Ведь любая болезнь – это вначале ребус. И чтобы разгадать его, чтобы верно назначить лечение… бывает, тут такая маленькая подсказка… зацепка пригодится.
– Вероятно, хорошие специалисты нам не попадались. Я про психологов, – сухо сказала Елена Львовна, – Хотя мы перепробовали – вы не представляете сколько. Начиная с той дуры, которая сидела у Анечки в школе, и заканчивая разными там именитыми.
Последний… звезда такая… вообще меня стал обвинять. Что раз я овдовела – значит, я мужа до могилы довела. Ему было со мной плохо. И это я должна была Анечку с детства приучать, – она раздражённо развела руками, – Ну там, кокетничать, мальчикам нравиться, одеваться, краситься…. По-моему, он женоненавистник. Из тех, у кого «бабы-дуры», и сами во всём виноваты. Но мы с мужем прожили… вот по нынешним меркам – долго. И не я его доводила, а у него инфаркт на работе случился – с кем-то там поругался. А то, что у Анечки – это, на мой взгляд, расстройство психики.
Антон чуть слышно вздохнул. Судя по всему, здесь его были готовы задержать на несколько часов.
– Но вы понимаете, я просто терапевт. Обычный сельский врач. Ко мне идут… ну, с обычными болезнями. Простудился, перепил, живот заболел… Если у вас речь действительно, как вы говорите, идёт о психике. Но вам надо к профессионалу, к психиатру…
– Простите, – не согласилась Елена Львовна, – Отзывы, которые я о вас получала…
Антон едва не застонал. Вот уж не хватало, чтобы на свет Божий в очередной раз вытащили его бурную биографию. Он и на работу-то здесь, в глуши, согласился не из-за миллиона, обещанного властями сельским врачам, а чтобы подальше… с глаз долой, как говорится…
– Давайте… мы не обо мне будем говорить. Вы мне можете рассказать, что сейчас вот конкретно беспокоит вашу дочь?
Елена Львовна стала загибать пальцы на руке.
– Бессонница – это самое главное. Ночью, когда бы я ни проснулась – у Анечки горит свет. По-моему, если человек несколько ночей нормально не поспит – это уже на нём скажется, правда?
Антон кивнул.
– Дальше. Она стала очень раздражительной. Раньше мы с ней никогда не ссорились. Вот,