Девятый горизонт. САФИР. Василий Михайлович Голованчук
мир сафириан жил своим временем. Без четкой привязанности к времени суток каждый строил личное время на свое усмотрение. Работа и жизнь на планете по сути кипела безостановочно, круглые сутки, если по-земному. Добыча сафита двигалась в четыре смены без остановки, все остальное на планете работало так же в постоянном режиме.
Сафир – рай для перфекциониста. Порядок, порядок и только порядок. Ни смен сезонов, ни часовых поясов, ни времени суток – сплошная стабильность…
Крок открыл глаза сидя на в кресле, и пуская из открытого рта слюни себе на плечо. Почавкав пару раз, он встал и тут же схватился за свою лысую голову. Протер свои растерянные большие глаза, напротив сидела Мара с детьми:
– Милый, они тебя пытали?
– Неистово… – прошептал Крок. – Родная, скажи, что сегодня выходной… Меня мутит.
– Я звоню Зор Хору и предупрежу, что ты берешь отгул.
– Спасибо.
Крок впервые за свои тридцать лет жизни испытал настоящее похмелье с легким чувством стыда – в лучших традициях, как говорится.
Несчастный Торин прошел на кухню за стаканом воды и снова залип в ступоре.
– Из чего ты сделана?
Нина Сталина стояла и начищала свой блестящий черный Наган ярко-красной тряпкой.
– Что это у вас, бластер?
– Это револьвер. Наган называется, пули на порохе. Безотказная штука, только так шпигует преступников свинцом.
– Мы же давно отказались от опасных материалов.
– Несчастные вы люди. Честно, из всех личных дел преступников во всех восьми колониях и на Земле я симпатизирую только Гроку. Да и не только преступников. Твой братец не боится жить. А вы боитесь, вот и существуете как слизняки немощные.
– Мы живем так, чтобы завтра было лучше.
– Чтобы завтра было лучше, нужно быть уже сегодня недееспособным и безоружным. – ухмыльнулась землянка.
– Точно я с Гроком родственник, а не вы? Вот он бы ответил точно так же. – Крок сел за стол и облокотился лицом на ладони. – Застрелите меня из своего нагана, это невыносимо.
– Невыносимо жить в ночи круглые сутки, я здесь седьмой атомный год и уже в безвылазной депрессии. Вот ты сейчас можешь выпить немного водки, и тебе снова станет хорошо, вот такой вот парадокс. А вот если к темноте на улице сейчас и свет в твоей кухне выключить, то мне ни на грамм не полегчает.
Грок тупо вылупился на нее своими огромными глазами с полопавшимися красными капиллярами.
– Ну, наливай.
– Ваше здоровье. – ответила Сталина, и они опрокинули в себя по рюмке синхронно скорчившись друг на друга.
На кухню забежала Мара:
– Грок в гостиной… Что мне делать?
Доброжелательное лицо Сталиной мигом превратилось в расчетливый волчий взор перед атакой.
– Дайте ему посюсюкаться с племянниками. А вы, Крок, выходите на контакт.
– Стоп-стоп-стоп!