Подросточки. Рассказы для девочек. Варвара Андреевская
и, зная, что Анюта девочка добрая, очевидно, боялась, чтобы она не вздумала баловать сиротку, вследствие чего последняя, пожалуй, перестанет слушаться. Таня сама как-то сторонилась Дуни, при каждом удобном случае давала ей чувствовать, что она всем обязана её матери и вообще относилась к ней почти с презрением.
Тетушка Марья словоохотливостью не отличалась, а если когда и говорила, то большею частью одни только колкости; следовательно, Дуня в общем оставалась совершенно одинокою. Что же приходилось делать, как не терпеть, молчать и надеяться?.. К первому и ко второму она уже успела привыкнуть настолько, что это ей не казалось трудным, но относительно третьего бедняжка часто задумывалась, и сколько ни ломала свою хорошенькую головку над тем, чтобы разъяснить, на что именно должна была надеяться, все-таки не приходила ни к какому результату.
Однажды, когда на душе у неё было как-то особенно тяжело и тоскливо, и когда она, покончив все домашние работы, присела отдохнуть на завалинку8, к ней вдруг неожиданно подошла какая-то незнакомая женщина и, вежливо поклонившись, спросила, здесь ли живет одна бедная вдова, известная под именем «тетушки Марьи».
– Здесь, – отозвалась Дуня, встав с места и в свою очередь отвечая поклоном.
– Скажите, пожалуйста, она, кажется, несколько времени тому назад взяла на воспитание девочку, сиротку Дуню.
– Взяла.
– Я имею до неё дело. Она дома?
– Тетушка Марья?
– Нет, Дуня.
– Она перед вами, – улыбнулась девочка.
– В самом деле! – обрадовалась женщина, ласково взглянув на свою собеседницу. – Вас-то как раз нам и надобно.
– Что прикажете!
– Я пришла от барышни Зиновьевой.
– От Зиночки? – перебила Дуня. – Разве она вернулась?
– Вчера вечером.
– Какое счастье! Я так много думала о ней, так хотела ее видеть.
– Она то же самое; она даже заплакала, когда узнала о постигшем вас горе и, в особенности, когда до неё дошли слухи о том, что вам здесь живется невесело вследствие дурного обращения тетушки Марьи.
– Тише… ради Бога, нас могут услышать, – заметила Дуня, тревожно оглядываясь по сторонам.
– Но вы сказали, что ее нет дома.
– Все равно; кто-нибудь из соседей может услышать, передать… Войдите лучше в избушку, там мы поговорим свободнее.
Женщина повиновалась, после чего Дуня тщательно затворила двери.
– Теперь объясните, кто вы такая и каким образом Зиночка могла узнать о том, что мне здесь живется плохо?
– Я недавно поступила к Зиновьевым и служу у них в качестве портнихи, что же касается того, откуда она могла слышать относительно вас, наверное не знаю, а только мне кажется, что барышня сегодня утром покупала ягоды у какой-то крестьянской девочки и долго с нею разговаривала. Может быть, та что и сообщила.
Дуня задумалась; она знала,
Насыпь вдоль наружных стен деревянного дома.