Слушая тишину. Сицилийская история. Павел Владимирович Манылов
увидеть едва различимые жесты, которыми обменялись мужчины, но для них это был определенный код, который каждый из них считал с лица другого.
Мужчины встретились, перебросились несколькими словами, и Фабио, новый знакомый Сэма, галантно обозначил поцелуй ручки Кристианы и аккуратно уложил в багажник все сумки. Сэм не прикоснулся к багажу, сразу давая понять, кто здесь хозяин положения, но и встречающий его мужчина всем своим видом показывал свое уважение и почитание. В этом минутном обмене информации не было ни грамма подобострастия или пренебрежения. Наоборот, каждый подчеркивал свое достоинство, несмотря на отличие в положении.
Сэм с дочерью разместились на заднем сиденье, Фабио нажал на педаль акселератора, и автомобиль тронулся. Доехав до здания аэропорта, сицилиец взял документы американцев и, в течение десяти минут уладив необходимые формальности, повез прибывших в город.
– Мы едем в Катанию? – Дункан тихо задал вопрос, боясь разбудить дочку, мгновенно уснувшую у него на коленях.
– Нет, для вас забронирован лучший номер на побережье Таормины. В Катании сейчас слишком жарко и шумно. Для вас и для леди будет лучше провести время у моря, – Фабио обернулся и обнажил свои белые зубы в улыбке. Глаза же его остались такими же сосредоточенными и бесстрастными.
4
Наше Дело бессмертно. Никто еще не смог превзойти наш менеджмент. Я не кровный сицилиец и даже не итальянец, но волею судьбы я оказался с ними. Стечение обстоятельств, потом осознанный выбор, а потом дело, которым я доказывал свою состоятельность, благодаря которому стремительно шел вверх. Меня всегда поражало то, что небольшой по численности народ, даже не составляющий одну страну, смог взять под свой контроль и влияние огромную часть мира. Они приезжали в Америку, другие страны и, вместо того чтобы тихо жить на третьих ролях в чужих странах, становились мощнейшей силой, с которой вынуждены считаться все.
Конечно, одна из главных причин этого кроется в самой Сицилии. Я подписываюсь под фразой Альфредо Ничефоро: «В крови сицилийца вечно бурлит недовольство и не знающая границ страсть эго. Каждый сицилиец – мафиозо по природе». Честь, месть и солидарность. Вот эти три слова и являются главными принципами в каждой семье. Мы не сослуживцы, не друзья, не приятели. Мы все – семья. Семьи составляются в коски, те – в ассоциации, а дальше – синдикат. Круговая порука, обет молчания, омерта и как главное искусство и средство достижения цели – физическая расправа. Как и тысячу лет назад, так и сейчас все решает физическая сила. Ты можешь быть очень влиятельным человеком, с большими деньгами и связями, но все это не стоит и гроша, если ты не можешь себя защитить. Все твои возможности падут перед невозможностью противостоять холодной жестокости и расправе. Ты или сделаешь все, что от тебя хотят, или умрешь.
Искусство безнаказанно убивать. Как бы страшно это ни звучало, но это