Слуга смерти. Майкл Маршалл
иногда поступать так же, вот только угрюмое выражение лиц ее собеседников от этого не слишком менялось. Шесть чьих-то матерей и бабушек умирают преждевременной страшной смертью, а тот, кто это сделал, посажен на всю оставшуюся жизнь в бетонную клетку. Вот только, похоже, это мало кого могло утешить.
Да, конечно, никому не хочется сидеть в тюрьме, и уж точно – в одной из тюрем Луизианы, за убийство в числе прочих двух старых негритянок. Никому не хочется просыпаться каждое утро на узкой железной койке, думая о том, не придет ли сегодня в голову одному из сокамерников, который до сих пор любит собственную мамочку, поднять всем настроение, ткнув тебе в глаз заточенной ложкой.
Однако Нина не верила в то, что большинство убийц в полной мере ощущают весь ужас заключения – просто потому, что осознают происходящее по-другому, не так, как все остальные. В любом случае, они продолжают жить. Они едят, спят, испражняются. Они смотрят телевизор и читают комиксы. Они обучаются на всевозможных курсах и подают бесконечные апелляции, отнимающие у всех время, а у государства – деньги, которых хватило бы, чтобы построить полшколы. Конечно, подобное является их правом. Чего им не приходится – так это лежать в яме, где не слышно ни звука, кроме шороха медленно оседающей земли. Им не приходится спать, плотно прижав руки к бокам, в деревянном ящике, чувствуя, как начинает разлагаться их собственное тело.
Так что, возможно, Монро поступал вполне разумно. Добиться своего, подняться по служебной лестнице.
И каждый вечер возвращаться домой к жене, чтобы сытно поужинать перед телевизором, – кто знает, может быть, в новостях однажды покажут и его в роли спасителя мира. И это было бы весьма неплохо. Другое дело, что ФБР не имело прямых полномочий на расследование серийных убийств. Монро поступил туда, чтобы сделать карьеру. А она? Какие причины были у нее?
– Идите домой, Нина, – сказал Монро. – Поспите. Завтра утром вы будете мне нужны в рабочем состоянии.
Нина посмотрела на него, несколько удивленная его тоном, и поняла, что только что попросту отрубилась секунд на тридцать.
Винс смотрел на нее с легким любопытством, Монро – без особой любви. Одному лишь Олбричу хватило вежливости отвести взгляд.
Монро встал и заговорил с Олбричем, явно давая понять Нине, что ее присутствие больше не требуется. Она подождала, пока они не подошли к полицейским в дальней части помещения, а затем повернулась к самопровозглашенному вундеркинду и тихо спросила:
– Винс, могу я вас попросить об одной услуге?
Двадцать минут спустя она вышла из здания с сумочкой, в которой что-то лежало, шагнула на тротуар, чувствуя приятное вечернее тепло, и подумала, не пытается ли она добровольно сломать собственную карьеру.
Ей нужно было с кем-нибудь поговорить, но Джон не отвечал на телефонные звонки, и если честно, то положение у него сейчас было не лучше, чем у нее. Она подумала еще об одном варианте.
Да, возможно. Но сперва нужно вернуться домой.
Она