Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД. Иосиф Линдер
руку у автоматчика. Шаликашвили, едва не задетый пулями, побледнел как полотно и, рухнув на колени, жалобно заскулил с усилившимся акцентом:
– Стойте! Нэ стреляйте! Я все, все скажу! Все! Они дивэрсанты! У них важное задание! Рейхер – старший. Петренко у него…
Но он так и не успел договорить. Чудовищный удар сапогом пришелся ему в лицо и опрокинул на спину. А через секунду короткая очередь из автомата разнесла голову диверсанта в клочья.
Глава 4
Зарево бушевавших в Краснодаре четвертые сутки пожаров превратило непроглядную февральскую ночь в яркий июньский полдень. Части Тридцать седьмой и Сорок шестой армий вели непрерывные яростные атаки на позиции гитлеровских и румынских войск на северо-восточных и восточных окраинах города. Ураганный огонь артиллерии сметал с лица земли целые кварталы глинобитных хат. Эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, висевшие в воздухе, не давали пехоте генералов Бутлара и Пикерта высунуть голову из окопов. Танковые батальоны и штурмовые роты сороковой мотострелковой бригады и тридцать первой стрелковой дивизии, несмотря на отчаянное сопротивление противника, продолжая вести наступление, метр за метром вгрызались в его оборону. К полуночи накал боев достиг апогея. Порой казалось, что сама земля пропиталась смрадным запахом смерти, а город напоминал собой клокочущий адский котел, в котором сгорали десятки тысяч человеческих жизней.
К рассвету сопротивление фашистов в основном было сломлено, и лишь на отдельных участках фронта отборные эсэсовские части продолжали, отчаянно защищаясь, сдерживать мощный натиск частей Красной Армии, но это уже не могло остановить наступления. Советские танки прорвались в город и при поддержке пехоты стремительно продвигались к центру. К полудню северо-восточные окраины и главная улица Краснодара – Красная перешли под полный контроль штурмовых подразделений генерал-майора Цепляева, а отдельные передовые разведывательные группы сумели пробиться на правый берег реки Кубань и захватить плацдарм. Кольцо вокруг разрозненных гитлеровских войск с каждым часом сжималось все сильней, и с наступлением темноты лишь в районе железнодорожного вокзала, маслозавода и в карьерах у правой протоки еще звучали автоматные очереди и грохотали разрывы гранат. Ближе к ночи отступление фашистов из города превратилось в паническое бегство, прикрываемое эсеэсовскими подразделениями, которые всеми силами старались сдержать напор частей Красной Армии, но, огрызаясь, все же откатывались под их натиском, стараясь сохранить боевые порядки.
У понтонной переправы сгрудились тысячи машин, повозок и десятки тысяч обезумевших от страха людей. Сметая редкие кордоны военных комендатур и тайной полевой полиции, они рвались на левый, спасительный, берег реки. Расстрелы паникеров и отчаянные призывы командиров не в силах были остановить эту ревущую, визжащую и умоляющую человеческую реку. Толпы охваченных ужасом солдат и офицеров, спасаясь от гусениц советских танков, штурмом брали плоты и лодки, вышвыривая в ледяную воду