Ржавый Рыцарь и Пистолетов. Ирина Мельникова
зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, то обнаружила, что у юродивого и впрямь лицо Оляли… Он разевал рот, корчил рожи и кривлялся, кривлялся, брызгая слюной, и визжал, тыча в осужденных пальцем: – Кровь! Кровь! Пуститя кровь, юшку пуститя…
Наконец их подвели к эшафоту. Вокруг него стояли в оцеплении конные казаки с шашками наголо. Ее взгляд выхватил группу из нескольких человек: врач, священник, прокурор с кожаным портфелем. За их спинами сидел на корточках человек в красной рубахе и быстро курил в кулак. И она поняла по рубахе, что это палач…
Врач и священник о чем-то тихо переговаривались и не обращали внимания на осужденных, словно казнь давно стала для них будничным, таким же обыденным делом, как поход в булочную или поездка на дачу.
Обреченные застыли на помосте и стояли без движения, пока их освобождали от цепей. Толпа притихла, а юродивый сел прямо в грязь и уставился на них своими круглыми безумными глазами. Он чесался, быстро и возбужденно, как собака, а сквозь немыслимое рванье проглядывало бурое иссохшее тело, все в ссадинах и расчесах. Она отвела от него глаза и перевела их на толпу. Ни одного доброго взгляда, а на лицах всего лишь любопытство, вожделение и злорадство. И это так не вязалось с надвигающейся трагедией, с самим таинством смерти, что она подняла голову и стала смотреть в небо. Там плыли легкие облака и виднелся бледный серп луны. Нет, совсем по-другому представляла она последние минуты своей жизни…
Прокурор нетерпеливо посмотрел на карманные часы, захлопнул крышку и достал из портфеля картонную папку. Затем быстро взбежал по ступеням на эшафот, следом за ним поднялся жандармский поручик. Прокурор выступил вперед и открыл папку. Он по очереди опросил осужденных: фамилия, имя, происхождение, год и место рождения, будто хотел удостовериться, что казнят именно тех, кто значится в приговоре.
За последние дни эта процедура повторялась неоднократно, и осужденные отвечали равнодушно, словно речь шла о ком-то чужом, а не о них самих. Сверка данных закончилась быстро, ведь их было только трое. Два неудавшихся бомбиста и та, что не сумела расстрелять княгиню. Их вожак погиб на месте покушения, выстрелив себе в висок в тот момент, когда на него набросились жандармы.
Прокурор перевернул бумагу и начал зачитывать приговор зычным голосом, бившимся гулким эхом в каменные стены окружающих площадь домов:
«Военно-окружной суд… согласно положению „О преступлениях государственных“… „Уложения о наказаниях уголовных и исправительных“, том пятнадцатый, в соответствии со статьей 241-й, коей всякое злоумышление и преступное действие против жизни, здравия или чести Государя Императора, равно как и членов Императорской семьи, и всякий умысел свергнуть их с престола… В соответствии со статьей 243-й, коей все участвующие в злоумышлении или преступной деятельности против священной особы Государя Императора или против прав самодержавной власти… В соответствии со статьей 245-й… приговариваются…