Пышка с характером. Арина Ларина
словно пытаешься его уличить! – воскликнула обиженная Маруся.
Валентина Макаровна совершенно отчаялась. Девочка жила на всем готовом и не понимала цены деньгам. Ей казалось, что продукты в холодильнике появляются сами собой, вещи стираются, гладятся и самостоятельно стайками слетаются в шкаф. Разумеется, у дочери нет опыта, но как найти в себе силы позволить родной кровиночке так ошибиться? Мужик, конечно, редкая дрянь. Единственное, что можно сделать, – это настроить его против Мариши. Но каким образом? Ясно, что ее несамостоятельность Виктора абсолютно не волнует. Она тоскливо посмотрела на Марусю, которая, нелепо вывернув руку с половником, разливала щи по тарелкам. Суп небольшими водопадиками изливался с высоты примерно полуметра, орошая все вокруг жирными брызгами. Дочь попыталась взять тарелку и ойкнула.
Валентина Макаровна почувствовала глухое раздражение. Почему она раньше не замечала, что великовозрастная дочь ведет себя как младенец? Даже накрыть на стол не в состоянии. Всю жизнь пыталась предугадать любое ее желание, со всех ног бросаясь на выручку. И вот результат! Она украдкой глянула на Виктора. Тот жадно сглатывал и терпеливо ждал, когда его накормят. Маруся беспомощно посмотрела на маму.
– Прихватки возьми, – раздражительно произнесла Валентина Макаровна.
Видя, как дочь начала беспомощно озираться, она встала и сердито бросила ей в руки аккуратные голубенькие прихваточки, снятые с крючка над плитой. Маруся, широко растопырив локти, вцепилась в тарелку и мелкими осторожными шагами двинулась к столу.
«Сейчас прольет на пол», – подумал оголодавший Виктор.
Но ничего страшного не случилось. Маруся дошла без приключений и с облегчением поставила тарелку на край столешницы. По поверхности пошла волна, и часть супа оказалась на столе. Не обращая внимания на такие мелочи, Маруся подвинула тарелку к жениху.
Валентине Макаровне захотелось дать ей подзатыльник. Ей стало невероятно стыдно перед этим противным парнем за то, что она не смогла нормально воспитать дочь.
Тишина затянулась. Маруся обиженно сопела, отойдя к окну. Мама не знала, как избавиться от неприятного жениха, а Виктор исходил слюной от аромата щей. Но, поскольку ложку ему не дали, приходилось терпеть. Нарушить молчание банальной просьбой было нельзя.
– Витенька, ты почему не ешь? – спросила Маруся.
Подавив желание сообщить про отсутствие ложки, Витя тактично кашлянул:
– Так что ж я один буду, налей всем.
Маруся приуныла от перспективы наливать суп еще в две тарелки, а потом нести их, но мама как всегда спасла положение:
– Иди мой руки, я сама налью. – И с сарказмом добавила: – Я так понимаю, кавалер привык есть грязными руками.
– Суп едят не руками, а ложкой, – заступилась за Виктора Маруся.
– А, тогда конечно, – кивнула Валентина Макаровна.
Виктор смутился, вскочил и двинулся за Марусей в ванную комнату.
Мама печально посмотрела в окно. Встреча на высшем уровне