Приметы любви. Эмилия Остен
еще немного. Гарри, сыграете нам что-нибудь?
Она поставила корзинку с цветами на рояль и пригласительным жестом подозвала последнего из визитеров.
– Конечно. С удовольствием.
Бросив короткий взгляд на Роберта и не удостоив больше никого своим вниманием, мистер Эдвардс с достоинством прошествовал к роялю и занял предложенное место.
– Что бы вам хотелось услышать, Кэролайн? – мягко спросил он, словно, кроме них, в холле никого больше не было.
– М-м… пожалуй, Шуберта.
Он нежно прикоснулся к клавишам, и при первых же звуках Роберту захотелось уронить крышку ему на пальцы.
Гарри играл чудесно. Не натянуто, как многие из знакомых Вуда, не показушно, как некоторые артисты, а по-настоящему, с душой, с чувством и с выражением, тонко передавая отдельные нюансы и словно загораясь изнутри неведомым Роберту огнем.
Кэрри внимательно следила за игрой, наслаждаясь то ли музыкой, то ли теми невидимыми волнами, что окутывали только ее.
Роберту хотелось скрежетать зубами. Если Том Эткинс и сэр Ричард Фленеган навязыванием своего общества этой удивительной девушке повергли Вуда в недоумение, то с Гарри все стало ясно с самого начала. Бесспорно подходящая партия для Кэролайн. Такой же высокий, темноволосый и, без сомнения, талантливый.
Странно, что брат Кэрри еще испытывает какие-то сомнения, бормоча время от времени о трудностях с устройством ее судьбы.
Уходить в подобный момент было бы невежливо, но оставаться и дальше – глупо. Тихий семейный ужин явно отменялся, а в сложившейся компании Роберт чувствовал себя не только лишним, но еще и комично неуместным.
Он начал пробираться к двери. Музыка звучала все громче, заполняя комнату и уносясь ввысь.
Кэролайн следила за Гарри столь внимательно, что наблюдать за ней было невыносимо. Артур дремал в кресле, Том вертелся как на иголках, а сэр Ричард нервно крутил пуговицу на жилете.
Все произошло в один момент: долгожданный стук посыльного из ресторана заставил нервно вздрогнуть Тома, который зачем-то вскочил с кресла, чуть не сбив медленно перемещающегося к выходу Роберта. Бросившись с извинениями обратно, Эткинс толкнул под руку сэра Ричарда Фленегана, который от неожиданности слишком сильно дернул за пуговицу.
Пуговица пролетела через весь холл, стукнула увлеченного музыкой Гарри по затылку, упала на пол и закатилась под кресло.
Ричард согнулся пополам и попытался достать ее, Том решил помочь Фленегану – но вдвоем под креслом им поместиться не удалось, и бравые ловкачи столкнулись лбами.
Роберт подумал, что неплохо было бы впустить наконец посыльного, но шаловливый бесенок, до сих пор живший в юноше, подсказал другой поступок. Вуд подошел ближе и отодвинул кресло вбок, приоткрывая чудесную картину: два недотепы, толстый и тощий, каждый на четвереньках, беспомощно водят носами в футе от злосчастной пуговицы, одиноко валяющейся на полу.
Гарри, полуобернувшись, растерянно смотрел на них в полной тишине. Артур давился смехом. Дверной