Моя жизнь среди парней. Кейси Уэст
стеклянным.
– Сколько ей было? – спросила я.
Он рассеянно провел рукой по плечу:
– Семьдесят с чем-то. Точно не знаю.
– Что случилось?
– Год назад у нее обнаружили рак. Мы знали, что это произойдет. Только не знали когда.
– Отстой. – Я потерла руки и осмотрелась. Все просто молча стояли, не зная, что сказать. – Что ж, может, закончим игру?
Брейден толкнул меня локтем в бок:
– Что? Он немного забудется. Осталось всего пять минут. Мы не можем вот так все бросить.
– Чарли, – произнес Джером своим официальным отчитывающим тоном старшего брата, а Натан с Брейденом взяли меня за руки и оттащили от всех.
– Какое большое де… – Брейден зажал мне рот рукой, не дав закончить предложение.
– Уж кто-кто, а мы-то должны это понимать, – тихо сказал Натан. – Прояви хоть каплю сочувствия.
Я укусила Брейдена за палец, и он меня отпустил. Теперь вырваться из их лап не составило особого труда.
– Что я должна понимать о какой-то даме, которая проиграла борьбу с болезнью?
Брейден протянул руку – наверное, снова хотел закрыть мне рот, – но я отошла от него.
– Тс! – шикнул Натан, оглядываясь через плечо. – Ты должна понимать, что…
– Ладно. Неважно. Передайте Дейву мои соболезнования, – бросила я и, развернувшись, побежала по тропинке вокруг парка – все дальше и дальше.
Почему я должна была понимать, через что проходит Дейв? Потому что у него, как и у меня, кто-то умер? У нас были совершенно разные ситуации. Моей маме было всего тридцать один, когда она умерла. Я едва ее знала. Мне достались какие-то жалкие шесть лет. Шесть лет, которые я даже не помню.
Стеснение в груди затруднило дыхание, и стало тяжело бежать. Это меня дико разозлило. Мне никогда не было тяжело бегать. Я заставила себя бежать дальше, пока не привела дыхание в норму. На это ушло некоторое время.
Вся вспотевшая, домой я вернулась далеко за полдень. Брейден стоял у нас во дворе. Его влажные после душа золотисто-каштановые волосы выглядели черными. Он был выше моих братьев, из-за чего казался немного тощим, но широкие плечи выдавали в нем спортсмена.
– Привет, тебе лучше? – поинтересовался он.
– А ты пахнешь лучше? – в ответ с улыбкой спросила я.
– Это значит «да»?
– Я в порядке. Похоже, во мне живет придурок, какое открытие.
Брейден напрягся. Он ненавидел слово «придурок». Так мы называли его отца. Ну, так называл его Брейден, а мы все соглашались. Это слово принадлежало только его отцу и было слишком серьезным оскорблением, чтобы предназначаться кому-то еще.
– Дейв в порядке?
– Джером отвез его домой, так что, уверен, с ним все хорошо.
– Что случилось с Джеромом? Два года в университете, и вдруг он стал таким заботливым?
– Твой брат всегда был хорошим слушателем.
Да? И откуда Брейден это знал? Я указала на белый рабочий грузовик на его подъездной дорожке:
– Твой отец сегодня освободился пораньше?
Он отмахнулся, не видя значимости в ответе, и посмотрел