Аколит. Сергей Плотников
Маши. – Да, ты вполне можешь сделать, как решил…
– Но? – так и не дождавшись продолжения реплики, переспросил я.
– Не «но», – наставник поколебался, зачем-то заглянул в кружку, отвёл взгляд. – Просто… негативный личный опыт, только и всего. Который мне вовсе не обязательно тебе навязывать.
– Пока не пройду квалификационные экзамены на мага Жизни, всё, кроме учёбы, у меня будет на втором месте, – всё-таки решил в очередной раз повторить я. Как будто родственник сам этого не знал.
– Не в этом дело. – Пиромант снова сделал большой глоток, шумно выдохнул и наконец посмотрел на меня опять. – Не самые приятные воспоминания из детства. Ты ведь не знаешь, что мы с твоей матерью сводные? От одного отца и разных женщин?
– Впервые слышу! – вытаращился я.
– Твой дед, мой отец, как ты сейчас наверняка уже догадался, тоже гражданин республики, – ещё отхлебнул Мартин. – Уверен, он ещё жив: Печать обеспечивает хороший контроль биологического состояния тела, и денег на врачей у него всегда было предостаточно. Говорить, кто он – не буду, сам найдёшь через архивы… если захочешь после этой истории.
Я напряжённо слушал разоткровенничавшегося мужчину.
– Твой дед… он, как я теперь понимаю, неплохой человек, наверное. По-своему, – добив кружку, сообщил мне пиромант. – Мне и Лилиане оплатил обучение в университете, а сестре ещё и статус гражданина обеспечил. Детство у нас было тоже ничего так: няньки, потом приходящие учителя, вкусная еда от пуза, отец тоже нас не забывал проведывать… всех шестерых. Я потом подумал, может, у него были ещё дети, но мы, погодки, жили вместе. Пока младшему не исполнилось восемь. Раньше шести лет Печать ставить нельзя – всё ещё образуются связи в мозгу и резидентное заклинание повлияет на общие когнитивные функции, так что папа ещё и подстраховался. Когда пришли повелители Жизни – мужчина и женщина, как сейчас помню их лица, – обнаружилось, что Лили – одарённая их Стихии, а я другой. Всем, кроме меня, внедрили Печать, а мне отец буквально за две недели нашёл наставника из числа преподавателей университета…
– И? – опять не дождавшись продолжения фразы, было переспросил я, и только тут до меня дошло. Печати. На неодарённых. Печати!
– Отец продал двух моих братьев и двух сестёр, – тихо произнёс дядя. – И я даже не знаю, было бы лучше, если бы он оставил их при себе… в услужении. Потом, значительно позже, я узнал, что среди граждан такое… решение в порядке вещей.
Я молчал.
– Он мог бы отдать их на усыновление в королевства, – словно отвечая на мои сумбурные мысли, всё так же тихо произнес Мартин. – Крестьяне или горожане с радостью возьмут на воспитание сына и даже дочь – если дать «в приданое» золотой или два. Возьмут… и немедленно погонят до седьмого пота впроголодь трудиться на поле или на самой чёрной работе в мастерской – приёмыш же. А помрёт – так на один голодный рот зимой меньше, всё проще, да и опять: чужой был, не жалко. Потому… ты, конечно, сам решай, что делать… к тому же