Лихо. Илья Сергеевич Ермаков
меня Вик. – Сейчас поедим и дальше будем мочить этих зомбяков. Нам нужно еще две волны пройти, а потом будет босс.
– Какой?
– Надеюсь, нам повезет, и это будет не Мистер Криги, а какой-нибудь Мясник или хотя бы Блеватель.
Вспомнив про духоту в комнате, я прервал свою трапезу и приоткрыл немного окно, пуская внутрь прохладный свежий воздух.
Когда я вернулся на свое место, Вик спросил у меня:
– И почему мать тебя так назвала?
– Ей нравилась японская литература. Рюноскэ Акутагава. В честь него и назвала.
Да, мое полное имя – Рюноскэ. Но Вик и друзья зовут меня просто Рю.
– Имя сыграло с тобой злую шутку… ты стал писателем, как и твой тезка.
Вот уж в точку!
– Твоя мать же была сексологом? – продолжил Вик допрос.
– Ох, не сыпь ты соль на рану!
– И как это было?
– Позорно. Я все знал уже в пять лет. Во всех подробностях! Так что тема секса у меня не вызывала ровным счетом никакого интереса.
– Ничего себе… вот бы мне такую мать!
– Сплюнь!
– Она бы все рассказывала…
– Ага, и постоянно тебя смущала. Стоило только начаться моим поллюциям… ох, и зачем я это вспоминаю?! Черт!
Вик посмеялся, схватил второй кусок пиццы и затянулся сигаретой.
– А твой отец? – спросил он меня. – Ты никогда мне про него не рассказывал.
– Он работал машинистом на поезде. Однажды он застукал маму с другим мужчиной. Это был ее клиент… отец не справился и лег на рельсы.
Вик на мгновение застыл.
– Прости, – выдавил он.
– Пустяки. Мне было шесть.
– Это правда, что мать тебя частенько водила к психиатру?
– У меня были панические атаки в детском саду и в школе. Ты же сам помнишь. Еще бы… иметь мать – сексолога! Ты можешь придумать более худшее для парня-подростка.
Вик запрокинул голову и изучил потолок прежде, чем дать ответ.
– Знаешь, Рю, мне кажется, что ты слишком предвзято ко всему относишься, – размышлял он.
– Предвзято? – переспросил я, уставившись на него.
– Ну, работала твоя мать сексологом и что? Нормальная работа. Не проститутка же…
Я выгнул бровь.
– Так что, думаю, тебе стоило расслабиться и не думать о таких глупостях.
– Ага, легко это говорить в тридцать. Давай, переместись в прошлое и скажи такое мне в четырнадцать лет! Тогда моя мама усердно старалась лишить меня девственности.
– И лучше бы у нее получилось!
Эта фраза как-то странно оборвалась, и мы оба застыли. Какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом на нас напал хохот. Мы чокнулись банками пива и дружно отпили.
Во времена подобных встреч мы любили вспоминать детство. Дело в том, что Вик был со мной еще со школы. Странно, но именно с его появлением в моей жизни у меня начались панические атаки… конечно, Вик сам в этом никак не виновен. Напротив, он помогал мне совладать с моей непростой психикой.
– Вик, – обратился я к другу.
– Да?
Я уставился